Директива: Сохранить! (СИ)

— О, предписания достаточно точны, чтобы просмотревший их разумный не мог что-то неправильно понять. И пусть все мы понимаем, что досмотр — это, в нашем случае, действо бессмысленное, но дисциплина… — Мужчина покачал головой. — Вам может быть трудно понять её значение, но даже малейшее исключение из озвученных правил может привести к очень печальным последствиям.

Хирако по-доброму улыбнулся.

Слишком по-доброму для тех, кто его хотя бы капельку знал.

— Вы правы, контр-адмирал. Значение дисциплины сложно переоценить. Но к очень печальным последствиям регулярно приводит и слепое следование правилам и приказам. Не в обиду вам, но Пространство Федерации именно из-за чрезмерной любви к соблюдению формальностей остаётся самым крупным государством со всем известными, но не уничтоженными очагами преступности на его же территории. Взять тот же Тартанос: мир преступного синдиката, существующий, впрочем, уже немало лет…

— Преступный синдикат был уничтожен несколько лет назад, коммодор Хирако. — Ровным голосом произнёс контр-адмирал, так и нашедший, что ещё можно было добавить к этому «пустому» факту, брошенному в попытках выиграть немного времени.

— Не уничтожение, но смена «головы». В силу своего прошлого я не раз бывал там, обзавёлся кое-какими связями и потому знаю, что за последние пять лет Тартанос стал ещё хуже. Но это лишь пример, контр-адмирал Феарлей. Вы, я уверен, и сами прекрасно знаете, как у вас обстоят дела с организованной преступностью… — Сказано было одно, а подразумевалось совсем другое, ибо в полную силу были задействованы и манера говорить, и тон, и мимика мужчины. Каждый на мостике Каюррианского флагмана понял, что Хирако, сославшись на своё прошлое, чуть ли не прямым текстом сказал высокопоставленному флотскому офицеру что-то вроде «Я бывал на твоей земле и преступал там закон. Но сейчас я здесь, и ты вынужден говорить со мной как с равным…». Поняли ли это офицеры Пространства Федерации? Скорее да, чем нет, ибо дураков на космические корабли всё-таки не набирали. Даже среди нелегалов и частников дураки быстро гробили себя, что, несомненно, положительно сказывалось на генофонде галактики. — Нашему флоту нужен подходящий коридор к точке входа-выхода. Соответствующий запрос был отправлен ещё десять минут назад, но ответа до сих пор нет.

— Вы же понимаете, коммодор, что я действительно обязан провести досмотр ваших кораблей?

— А я обязан сохранять в тайне как оснащение и состояние вверенных мне звездолётов, так и численность со спецификациями экипажей. Что невозможно в том случае, если кто-то со стороны проведёт даже глубокое сканирование, не то, что досмотр. — Пока Хирако вёл этот разговор, Трюи Галл, уловив настроение товарища, начал раздавать приказы. Каюррианский флот формально сохранял походное построение, но любой мало-мальски опытный флотоводец разглядел бы в начавшейся ротации подготовку к развёртыванию боевого строя. Не прямая угроза, но нечто, к этому понятию очень близкое.

Голограмма контр-адмирала, казалось, зависла: он просто не двигался. Но прошло несколько секунд, и мужчина, на лице которого отразилась отчётливо читающаяся досада, покачал головой:

— Коридор вам предоставят в течение двух минут, коммодор. Но впоследствии я рассчитываю на то, что и по отношению к нам вы не будете слишком строги.

— Уверяю вас, контр-адмирал Феарлей, мы не обделены ни пониманием, ни великодушием. Союзник — это союзник, а не дружелюбно настроенный враг. Если мы будем об этом помнить, сотрудничество принесёт щедрые плоды, приблизив победу. — Хирако очень хотел в этот раз оставить последнее слово за собой, дабы доказать хотя бы себе, что усердная учёба не проходила даром, а приносила какие-то результаты, делая бывшего пиратского капитана всё более и более соответствующим занимаемому им месту. На словах коммодор, а на деле — чуть ли не главнокомандующий всеми космическими силами Каюррианской Автономии. — А хозяева высоких кабинетов, видящих в нас врага… они далеко, и ближе вряд ли станут.

В отличие от Муззика Фо’Ганди, который, будучи лидером целого сектора, не стеснялся лично посещать Каюрри и многие другие дружественные миры, способствуя расширению своего влияния и возможностей. И пусть Хирако не видел в Фо’Ганди друга, а только лишь партнёра, его предпочтительности относительно подавляющего большинства властителей Пространства Федерации это не отменяло. Кто, если не ушлый дор’фор’гунн, упорно поднимающийся всё выше и выше?

— Я запомню ваши слова, коммодор Хирако. Данные по коридору уже у вас. — Контр-адмирал приподнял подбородок, и только тогда на голограмме стала видна сталь, пронизывающая его шею и уходящая под, очевидно, искусственную кожу. Потому что настоящая в таком виде существовать не могла совершенно точно. — Конец связи.

Секунда, другая — и Хирако, убедившись в том, что сигнал уже никуда не идёт, выдохнул и как будто слегка уменьшился: сам того не замечая, он на протяжении всего разговора держал идеальную осанку, и разве что не вытягивался, стремясь показаться больше, чем было на самом деле.