Директива: Сохранить! (СИ)

Орбита лишённого атмосферы спутника уже три года не ведала привычного покоя. Очень часто в ней мелькали космические суда и грузовые платформы странного, непривычного для галактики вида. Не устаревшие морально, но будто бы собранные из не подвергшихся даже малейшей обработке подручных материалов, эти колоссы, тем не менее, безукоризненно выполняли поставленные задачи, транспортируя ценные грузы из одной точки имеющего лишь номер спутника в другую.

На поверхности спутника, что закономерно, тоже бурлила жизнь. Ввысь тянулись массивные шпили, в основании которых располагались угловатые комплексы-гексы, на многие сотни метров уходящие в каменистый грунт, а у вершин их стальными массивными сетями раскинулись опирающиеся на шпили скелетообразные стапеля для ремонта и постройки сравнительно небольших космических кораблей. Чуть по сторонам от этих объектов виднелись массивные навесы, ведущиеся под которыми работы можно было различить невооружённым глазом: там собирались те самые платформы, что использовались для перевозки габаритных грузов. И всё это — на минимально-приемлемом, примитивном уровне. Минимум сложной электроники, максимальный масштаб и целый массив позабытых в галактике особенностей возведения и эксплуатации подобных объектов, обнаруженных, просчитанных и задействованных рациональным машинным разумом.

Отчего такие аскетичность и минимализм, спросите?

На самом деле всё достаточно просто.

В момент отправки первой и второй волны в слепые прыжки, число свободных и подходящих для продолжительных подпространственных перелётов кораблей было жёстко ограничено, а сами суда не отличались вместительными трюмами, в лучшем случае будучи небольшими частными рудовозами, а то и просто крупными переделанными яхтами. Из-за этого Каюррианский машинный разум принял решение ограничиться минимально необходимым набором: сложной электроникой и прочими невоспроизводимыми на достаточно примитивных производственных линиях элементами в тех количествах, которых должно было хватить на успешное завершение первого этапа колонизации пустынных, никому не интересных небесных объектов в системах, оторванных от остальной галактики в силу отсутствия проложенных подпространственных маршрутов.

В системах, до которых потенциальному недоброжелателю добраться будет весьма проблематично, а потому свою колонизацию они гарантированно окупят и принесут значительную выгоду, как напрямую, так и опосредованно.

Обширные комплексы на данный момент занимались, преимущественно, возведением необходимых в будущем структур, — или костяков оных для последующей установки оборудования, — и добычей/переработкой полезных ископаемых, складируемых в необъятных, постоянно расширяющихся подземных хранилищах. На большее заложенных в экспедиционный «флот» ресурсов не хватало, отчего казалось, что сама экспедиция застыла во времени. Но машинам не требовались ни средства мотивации, ни видимый эффект от их работы. У дроидов и копий Палача имелись поставленные задачи, которые они выполняли с максимальной эффективностью.

И могли они это делать долгие века вплоть до тех пор, пока не исчерпается ресурс всех критических и невосполнимых в данных условиях компонентов.

Но до этого Каюррианский машинный разум не довёл даже на долю процента: пространственная аномалия на периферии системы, вдали от гравитационных колодцев небесных тел, в какой-то момент схлопнулась, явив на своём месте три крупных грузовых корабля и один нередко встречающийся в сфере перевозок звездолёт-тягач, за которым тянулись «вагоны», способные вместить в себя просто невероятные объёмы груза.

Ни единого мгновения не продлилось их бездействие, так как к местному аналогу Системы они подключились моментально. И прямым курсом, не препятствуя друг другу и действуя в невозможной для органиков синергии, двинулись к давно подготовленным стапелям, число которых более чем в три раза превосходило необходимый сейчас минимум: за неимением прогнозов высокой точности в отношении даже ближайшего будущего машинам приходилось предусматривать самые разные варианты.

И пусть разгрузка таким образом растягивалась во времени, о посадке на соответствующие площадки в данном случае не шло и речи. Грузовые колоссы, — и тягач в особенности, — прибытие которых ознаменовало новую веху в обретении системой автономности, просто не были для этого приспособлены. Слишком массивные и габаритные, эти космические баржи чисто теоретически могли выдержать один-два взлёта с небесного тела, обладающего относительно небольшой гравитацией, но после этого об использовании корабля придётся забыть вплоть до проведения дорогостоящего капитального ремонта несущих конструкций. Антигравитационные установки, в теории могущие нивелировать такую нагрузку, не устанавливались на слишком большие суда из-за своей неспособности полностью скомпенсировать повреждения. В лучшем случае использование антигравитации приводило корабль в негодность за сотню циклов взлёта-посадки, что не окупало их использование даже в малости.