Директива: Умножить! (СИ)

Этот приказ коммодор Хирако отдал по внутренней частоте флота, так что слышали его абсолютно все капитаны, у которых вообще была связь. А это почти четыре сотни разумных…

«Всего четыре сотни, ведь пятую часть флота мы уже потеряли»…

Хирако недобро прищурился, окинув взглядом схему поля боя. На нём потемневшими сигнатурами отмечались силуэты кораблей, выбывших из строя и по-инерции продолжающих свой бессистемный полёт. На каких-то судах экипажи полностью погибли, на каких-то — выжили почти полным составом, но куда чаще встречалась «золотая середина». Выжившие ютились в уцелевших отсеках, спасаясь от удушья за тонкой прослойкой скафандров, запасы которых были весьма ограничены. А кто-то может быть ещё и ранен, так что миротворческие силы Каюрри были кровно заинтересованы в том, чтобы закончить бой сразу, не растягивая его на несколько суток.

Коммодор на пару мгновений опустил веки, собираясь с мыслями и концентрируясь. Рядом отдавал приказы Трюи Галл, направляя «свои» суда, экипажи и возможности которых ему отлично представлялись. Уверенным и отнюдь не тихим тоном переговаривались многочисленные офицеры-операторы, работающие в тесном симбиозе с системой, ведомой машинным разумом. Нервно подпирали спинами стены техники, готовые в любой момент сорваться с места вместе со своими дроидами и устранить неисправность, выявись такая в критический момент.

Хирако так и не смог понять, отчего взвыла его интуиция, а он сам, заскользив ладонями обеих рук над тактическим столом, начал отдавать приказы вполне конкретной группе кораблей, руша их строй и не позволяя добить врага — лёгкий крейсер, по которому оставалось нанести ряд последних, фатальных для повреждённого судна ударов. В его действиях не было ясности, но даже на вопрос Галла мужчина ответить не смог. Не знал, что сказать, да и не хотел отвлекаться. Надвигающееся чувство угрозы становилось всё сильнее и ярче, пока, наконец, её источник не явил себя.

Ветвящаяся, иссиня-голубая, с белым ореолом молния ударила с поверхности планеты, и целью этого удара стал умирающий крейсер врага. Казалось бы — удача вопреки неясной природе этой аномалии, но на первой жертве разряд не остановился. Он начал перекидываться на все корабли, до которых только мог дотянуться, и в считанные секунды армада каюррианцев потеряла больше тридцати звездолётов. Могло быть и больше, но своевременно отданные команды Хирако вывели ряд корветов и эсминцев из-под удара, не позволив аномальному разряду электричества перекинуться на остальной флот.

А ведь тот мог, что сейчас коммодор ощущал весьма отчётливо.

— Срочно сформировать построение с учётом произошедшей аномалии. Учитывать вероятность повторного удара с двадцатипроцентным перекрытием по дистанции цепного удара. — Уже эту команду Хирако отдал, полностью себя контролируя и понимая, что минутой ранее проявился его дар, его способность, сохранившая не одну сотню жизней… или даже все жизни миротворцев. — Определить точку, с которой вёлся огонь. Спутникам-шпионам выйти на орбиту, пусть попытаются дать нам картинку!

— Их собьют к чёртовой матери…

— Плевать. Если там оружие — это одно. Но если там ничего нет…

Ночь, — по стандартному времени, — перестала быть томной. Начался очередной этап важнейшего для Каюрри космического сражения, и столкнулись в нём далеко не самые обычные люди…

Глава 11

Поверхность планеты Вега, система Вега Реза, Звёздное Королевство Тарс.

60885 год от падения Социума.

— Это… было чертовски сложно. Чертовски… — Руки мужчины, только что находившегося в эпицентре рождения необъяснимой аномалии, дрожали в такт пробегающим меж пальцев разрядам, а от его плотного комбинезона местами тянулись струйки серого дыма.

— Как себя чувствуешь? И когда сможешь повторить? — Подоспевшего к «секретному оружию» человека нельзя было назвать эталоном сострадания, но к тому его толкали обстоятельства. Совсем недавно адмирал сообщил, что бой на орбите они проиграют уже в ближайшие часы, так что новому правителю звёздного королевства Тарс пришлось разыгрывать свой единственный козырь.

Разыгрывать до того, как другие «равноправные члены совета» откроются для удара и позволят, наконец, ему официально возглавить родное государство, нуждающееся в твёрдой руке честного и волевого человека.

— Плохо. И повторю… не скоро, если вообще смогу. Меня будто через мясорубку пропустили! — Мужчина поморщился и стянул с руки перчатку. На коже остался запечатлён тёмно-фиолетовый ветвистый узор. — С-сука! Я же говорил, что это будет чересчур…

А сам генерал, — устранить всех «друзей и товарищей» планировал именно он, — тем временем вслушивался в доносящиеся из наушника гарнитуры звуки, становясь всё более и более хмурым. Под конец он и вовсе грязно выругался, да пнул подвернувшийся под ногу камень. Тот не сдвинулся с места, оказавшись кусочком закопанного в земле валуна, но и нога генерала осталась в целости: ботинок лёгкого скафа уберёг пальцы от перелома.