Директор

Одри было очень тяжело разговаривать с Этель. Она понимала, что убийца Тайрона Дорси, скорее всего, никогда не будет найден, а если случится чудо и его все-таки найдут, Этель Дорси узнает нечто такое, что будет для нее очень тяжелым ударом. И все-таки даже самый подлый бандит или вор – чей-то сын. Пренебрегать нельзя никем, а то придется пренебречь всеми. Иисус говорил о пастухе, оставившем все стадо ради поисков одной заблудшей овцы. Иисус сравнивал себя с этим пастухом.

Сегодня у Одри просто не было сил на разговор с Этель Дорси. Одри посмотрела на фотографию Тайрона, приклеенную к стенке ее кабинки вместе с фотографиями остальных потерпевших, чьими делами она когда-либо занималась. Она ждала, когда телефон перестанет звонить, и внезапно заметила сложенную вдвое белую бумажку, лежащую на коричневой папке, аккуратно подписанной ее собственной рукой: «Дело № 03486. Неизвестный белый мужчина».

Сложенная вдвое бумажка была похожа на самодельную открытку. Снаружи на ней была примитивно изображена церковь, а под церковью красовалась надпись готическим шрифтом: «Иисус любит тебя…»

Одри раскрыла самодельную открытку, примерно представляя, что ждет ее внутри.

«…но все остальные думают, что ты набитая дура!»

Одри скомкала плод жалкой фантазии Роя Багби и выкинула его в металлическую мусорную корзину. В стотысячный раз она посмотрела на уже желтеющую по краям карточку, приклеенную сбоку на мониторе ее компьютера: «Мы выполняем работу Бога на земле».

Интересно, что думает Рой Багби о своем труде? И думает ли он вообще?

Багби ввалился в отдел примерно через час.

– Отпечатки пальцев ничего не дали, – почти торжествующим тоном заявил он.

Значит, отпечатки пальцев убитого пожилого мужчины не совпали ни с одними из базы данных в Лансинге. Одри не очень удивилась. Отпечатки пальцев убитого могли быть в полиции лишь в том случае, если он ранее за что-нибудь привлекался.

– Из него извлекли пули тридцать восьмого калибра, – сказала она. – В латунной оболочке.

– Как нам повезло! – заявил Багби. – Такими пулями стреляет только тысяча разных пистолетов. Не больше.

– Не совсем так, – спокойно продолжала Одри, решив пропустить мимо ушей сарказм напарника и вести себя так, словно он действительно ничего не знает. – Когда в полицейской лаборатории посмотрят эти пули, там наверняка уточнят тип оружия.

Полицейская лаборатория штата Мичиган в Гранд-Рапидсе занималась оружием в этой части штата. Ее специалисты были очень опытными и с помощью разных приборов и базы данных интегрированной системы баллистической идентификации легко находили характерные следы оружия, в котором были применены те или иные боеприпасы.

– Значит, всего через полгода мы все узнаем, – сказал Багби.

– Я надеялась, что вы попросите провести анализ поскорее, когда отвезете туда пули.

– Я? – усмехнулся Багби. – Мне кажется, в Гранд-Рапидс лучше съездить тебе. Такой красавице стоит сделать глазки, и в лаборатории сразу бросят все остальное и вцепятся в твои пули.

– Хорошо. Я сама отвезу пули, – процедила Одри сквозь сжатые зубы. – А что сказали наши осведомители в Гастингсе?

– Никто из стукачей и слыхом не слыхивал о стариках, покупающих крэк в Свинарнике, – буркнул Багби с таким видом, словно делает Одри великое одолжение.

Свинарником в народе звали Гастингс, и Одри этому не удивлялась.

– При этом у него в кармане был не настоящий крэк.

– Ну да, – отмахнулся Багби. – А что ты хотела? Так всегда делают со старыми белыми придурками. Подсунули ему какой-то порошок и скрылись с деньгами.

– Это раздавленное лимонное драже, – сообщила Одри.

– Какая разница, что это такое! Может, старикан что-то заподозрил. Может, он потребовал деньги назад. Может, стал угрожать. Вот его и пристрелили. Забрали бумажник и унесли ноги. И дело с концом.

– А почему не забрали драже?

Багби с безразличным видом пожал плечами и развалился на стальном стуле.

– А почему труп не бросили в каком-нибудь закоулке, а потрудились завернуть его в мешок и дотащить до мусорного бака? На все это нужно время. И силы.

– Может, убийц было двое.

– И на них были резиновые перчатки?

– Какие еще перчатки? – злобно буркнул Багби.

– Лаборатория обнаружила медицинский тальк на ткани мешка. Таким тальком пересыпают новые резиновые перчатки.

– Может, этот тальк от перчаток в самой лаборатории. – Багби со скучающим видом ковырял стенку пальцем.

– Вряд ли. Они не первый день работают! А торговцы наркотиками, в целом, пренебрегают стерильной чистотой. – Теперь пришел черед Одри злиться: Рой Багби явно не давал себе ни малейшего труда пошевелить мозгами, словно все это его вообще не касалось.

– А где Нойс? – прошипел Багби. – Я его не вижу.

– Что?

– Я думал, ты выпендриваешься перед сержантом Нойсом.

«Спокойно! – подумала Одри и стала повторять про себя: – Принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию».

Взяв себя в руки, она негромко проговорила:

– Я ни перед кем не выпендриваюсь. Я просто делаю свою работу.

Багби с трудом выпрямился на стуле и уставился на Одри осоловелыми глазами.