Директория. Колчак. Интервенты

Вместе с этим, как гарантия того, что намеченные пункты предварительного соглашения будут проведены в жизнь, признается необходимым еще до созыва конференции создание в каждой области народного представительства, пользующегося доверием всего населения соответствующей области и обладающего полнотой гражданской и военной власти».

Народное собрание согласилось с представлением совета управляющих. Комиссия народного собрания была отозвана. Декларация, подписанная под большим нажимом Верхнеудинска, была признана не имеющей силы для Приморья.

Тем не менее первый шаг был сделан. Верхнеудинск определенно шел к захвату власти на Дальнем Востоке.

Внимание Приморья не могло долго останавливаться на этом вопросе. Во Владивостоке опять назревали тревожные дни.

Еще в начале июля особой декларацией генерала Оой было объявлено об оккупации северной части Сахалина. Политический представитель Японии сообщил о столь важном, остро затрагивающем интересы России факте лишь в порядке простого осведомления. Факт оккупации ставился в связь с мартовскими событиями в Николаевске-на-Амуре, во время которых погибло до 700 японцев, в том числе в полном составе и их местное консульство³¹⁰.

События эти еще больше отразились на русском населении. Город Николаевск-на-Амуре был превращен в развалины, часть жителей перебита, большинство совершенно разорены.

Объявление оккупации, в связи с которой началось хозяйничанье японцев и в устьях Амура, и на всем северном побережье, хозяйничанье, почти ликвидировавшее наш рыбный промысел в этих районах, вызвало всеобщее возмущение и ряд чрезвычайно резких заявлений как со стороны правительства, так и народного собрания.

Образована была комиссия для расследования николаевских событий. Вместе с комиссией подготовлялся к отправке запас продовольствия и одежды для пострадавших. Японское командование всемерно тормозило отбытие снаряженого для этой цели парохода и вообще осложняло все мероприятия, связанные с Николаевском-на-Амуре.

Лишившиеся крова жители были доставлены японцами в Приморье. Около 1500 человек таких беженцев докатилось до Владивостока.

Начались довольно крупные осложнения и в Хабаровске. Опирающаяся на японское содействие местная городская дума обнаружила все признаки явного игнорирования власти Временного правительства. Дело дошло до открытого выступления, руководимого гражданином Михайловым. Выступление, впрочем, вскоре было подавлено посланным в Хабаровск отрядом милиции. Городская дума была распущена.

Еще ранее находившийся в Хабаровске уполномоченный Временного правительства Уткин³¹¹ был убит группой военных по пути из Хабаровска во Владивосток. Погиб и следовавший с ним в поезде гражданин Граженский.

Событие это, ясно указывавшее на наличие вооруженных, враждебных Временному правительству военных групп в нейтральной зоне, являлось явным нарушением русско-японского соглашения. Японское военное командование, ответственное в силу этого соглашения за сохранность порядка в полосе вдоль железной дороги, на сделанное, в связи с отмеченным убийством, заявление ответило, что оно, идя навстречу Временному правительству, отдало распоряжение всем частям японских войск, сохраняя нейтралитет и соблюдая высшую справедливость в отношении мирного населения, содействовать властям и милиции ликвидировать вооруженные группы преступного элемента.

Это, конечно, были только слова. При совершенно определенной поддержке японского же командования рос и укреплялся прочный антиправительственный очаг ярко семеновской ориентации в Гродеково, откуда тянулись прочные нити во Владивосток и, в частности, как выяснилось потом, и к моему личному конвою.

«Самостийность» Гродекова пошла настолько далеко, что управляющий делами финансов Циммерман в заседании совета 13 августа заявил «о беспомощном положении таможенной охраны на станции Гродеково, в связи с бесчинствами семеновских войск».

Целый ряд «экспедиций», предпринимаемых резервом милиции, единственной вооруженной силой правительства, неизменно сталкивался с незримым вмешательством третьей силы. Гродеково оставалось неуязвимым. Состоявшимся там казачьим кругом войсковым атаманом был избран полковник Савицкий. Высшее военное руководство было в руках полковника Савельева.

Борьба с Гродековом, которую вело управление внутренними делами, приняла затяжной характер. Руководители Гродекова оправдывали создание своей вооруженной силы, называемой ими «отрядом самообороны», необходимостью «ограждения поселков пограничной полосы от разграбления хунхузами», указывали, что «регулирование жизни войска в вопросах государственного значения составляет компетенцию управления военного ведомства», почему и просили меня «разрешение вопроса о войсковой самообороне взять на себя и тем самым, устранив вмешательство управляющего ведомством внутренних дел, разрешить его, с соблюдением интересов войска и государства»[71].

Мне пришлось вмешаться в этот вопрос, обратить на него внимание японского командования. Положение несколько смягчилось.