Дирижер для музыканта

— Всегда хотела как следует тебя рассмотреть. — и заметив изменения в выражение его лица, добавила. — Что? Думаете только вам позволено глазеть? Нет, мой дорогой, мы любим это дело не меньше вашего.

— Значит девушки любят не только ушами? — игриво поиграл светлыми бровями мужчина.

— Ещё и руками, глазами, губами и всем, чем наградила матушка природа. А теперь, повернись. — от её слов, Чак почувствовал как вдоль позвоночника пробежал короткий разряд, прошёл сквозь тело, отдавая теплом в область пупка.

— Ты так умело командуешь, Роз. Я весь в предвкушении…

Чак осекся и замолчал. Последовал следующей команде и застыл, ожидая её реакции.

— Нихрена же себе! — вскрикнула восторженно девушка. — Да на твоей спине пробы негде ставить! Ты что попал в руки безумному тату мастеру?

— Всего лишь проиграл спор другу.

— Что же за спор между вами был? И что за друг, который так тебя ненавидит? — Рози приблизилась и невесомо коснулась подушечкой пальца края тату, что раскинулась по всей площади кожи в районе спины.

Чак в ответ ощутимо вздрогнул, не ожидая такой решительности от Рози и слегка прикрыл глаза от удовольствия.

Ее прикосновения были до боли нежными, ласковым, насколько вообще это возможно.

Басс с трудом сглотнул и подумал, что его идея вполне могла бы выйти ему боком. Но когда рука Рози последовала дальше, натыкаясь на то место, где остались рубцы после несчастного случая в детстве, Басс задержал дыхание.

Он уже давно ни с кем не говорил о той трагедии, что случилась с ним, когда Чаку исполнилось 15 лет.

Страшно.

Очень страшно даже вспоминать об этом, не то, что рассказывать.

Страх после того инцидента вцепился в подсознание Басса острыми когтями. Ужасающие отголоски пугали по сей день до немого крика, от которого перехватывало дыхание. Чак не мог полноценно вдохнуть из-за спазма в районе грудины. Пробирало настолько, что тело покрывалось ледяной испариной, а сердце заходилось в бешеном темпе под гнетом адреналина.

Отголоски прошлого вновь парализовали Басса. Черт подери! Ему так не хотелось вспоминать тот злополучный день. И хоть со временем фантомная боль от ожогов практически сошла на нет, мозг ещё помнил ту адскую смесь чувств, что испытал Басс.

В тот день, 7-го июля, непутевая мать Чака что-то подпускала на кухне в сковороде. Запах стоял невозможный на столько, что слезились глаза. Он уже давненько перестал есть ту стряпню, что мать нехотя готовила для них пару раз в неделю. Старался перебиваться чем-то съестным в школе или у Лео. Приходилось подрабатывать официантом после уроков и тренировок, чтобы купить пару футболок или трусов. И если чаевых за вечер выходило чуть больше, Басс мог позволить себе сэндвич или хот-дог.

Молодой парень не мог похвастаться любящей семьёй, заботой или вообще какими-то приятными проявлениями чувств со стороны матери. Отца своего он не знал, никогда не видел, да и не интересовался.

Зачем ему человек, который даже не удосужился ни разу увидеть родного сына?

Да и вообще, как можно понять таких людей, которые бросают своих детей?

Это твоя плоть и кровь. Частичка тебя. Маленький беспомощный комочек, нуждающийся в любви, ласке и заботе обоих родителей.

Басс, уставший после изнурительной тренировки в зале по рукопашному бою, неуклюже развалился на крохотной кровати в своей спальне не больше 8 квадратных футов.

Смешно.

Даже комнатой не назовёшь, потому что напоминает скорее коморку.

И ненадолго задремав, потерял счёт времени.

Так как дом семьи Бассов оказался достаточно ветхим и миниатюрным, пламя в скором захватило его целиком, буквально сожрав, как голодная семья съедает запеченую индюшку во время дня благодарения. Пламя бежало по прогнившему полу со скоростью света, если не быстрее. И когда парень очнулся от странного запаха гари — стало уже поздно.

Как в бреду, он бежал в сторону ванной, пытаясь вспомнить что-то из уроков по самоспасению при пожаре, которому их обучали в школе. Заскочив в ванну, рывком отрыл вентиль смесителя, затем бросился за полотенцем, стараясь как можно быстрее намочить его ржавой водой. Успел пару раз плеснул себе на голову и руки, пытаясь хоть так уберечь свое тело. Но проворные языки пламени уже успели лизнуть его за щиколотки и спину, оставляя следы на молодой коже.

Он не почувствовал боли сразу, так, лишь жар от пламени. Да и не мудрено, организм включил защитную функцию — БЕГИ или умри! И Чак выбрал первое.

Закрыв мокрой тряпкой рот, чтобы не отравиться угарным газом, Чак последовал в сторону кухни, которую за недолгое время уже охватил огонь. Басс пытался звать мать. Кричал, как дурной, срывая горло, пробирался сквозь пламя и обвалившийся пол в поисках родственницы. Но когда услышал треск потолочных балок, решил, что пора делать ноги.

Каково было удивление парня, когда он увидел совершенно невредимую мать, завороженно уставившуюся на пожар, что в данную минуту лишал их дома. Она даже не удосужилась узнать о безопасности собственного сына. Не искала его, не пыталась спасти. И от этой мысли внутри Басса что-то с кошмаром треснуло, а затем умерло.