Дирижер. Перстень чародея (СИ)

- Мастер Фор, мое почтение. Вы ознакомлены с десятой статьей Порядка ведения судебных разбирательств в отношении обвиняемых? Согласны ли вы и обязуетесь говорить всё достоверно, без сокрытия каких-либо фактов, содержательно относящихся к чародейскому поведению обвиняемого?

- Ознакомлена. Соглашаюсь и обязуюсь. – Фор кивнула.

Те же два вопроса судья задал Милиану. Тот смотрел только в его сторону. Он также, как и волшебница Совета, ответил утвердительно.

- Мастер, расскажите о том дне, когда вы наблюдали, как обвиняемый, который, по его словам, в свой первый день пребывания в Амараде не знал ни одного заклинания, применил магию в отношении колдуна Морсуса при его внезапном нападении на Дворец.

Ох. Настали минуты моего позора. Я вжался в стул и опустил глаза, хотел исчезнуть, стать невидимкой или хотя бы превратиться в табурет. Сколько бы времени ни прошло, а я, кажется, так и не выкину из памяти и много времени буду переживать тот мой непутевый и непрофессиональный поступок. Взрослый мужик давно, а стыд ощущаю перед магами за тот случай. Ну я же не виноват! Меня можно понять: я впервые в жизни столкнулся с реальной опасностью и мог погибнуть. Как я тогда во время короткой схватки выпустил парочку шариков и молний... Вот это, как говорит гражданин Каневский, совсем другая история, и мне совершенно непонятная. Может, элдер сейчас просветит меня в своих показаниях?

- Это нередкие случаи: когда новоизбранный, инициированный может колдовать без знаний заклятий. Всем нам известно, насколько это возможно, благодаря тем знаниям, которыми обладаем, как магический эфир вплетается в нас и обволакивает, как сам воздух, атмосфера. Магические заряды оседают на руках, ладонях и пальцах, поэтому не так уж сложно, взяв в руки артефакт, тут же вызвать эфирный всплеск. Континенту известно, что магия может твориться без произнесения целевых заклятий. То есть без конкретного заклинания материя встрепенется и истрактует действие как ложный удар, поэтому выпущенная вспышка не будет полна заряда, который мог бы навредить, но тем не менее обретет форму. В тот день Константин об этом, конечно, никак не мог знать.

Судья кивнул. Не знаю, как я это понял по выражению его лица, но догадался, что ему самому, да и всем присутствующим здесь, точно известно всё то, что сейчас объяснила элдер: что магия выбрасывается и без заклинания. Судья просто действовал по правилам опроса свидетелей, не более, следовал здешним нормам, хотя заранее, давно, всегда знал об этом явлении, поэтому вопрос было необходимо задать только чисто с точки зрения следованию правилам. Ах, правила, правила… Везде они. В школе, университете, на работе. Даже в магическом мире!

- Что касается того дня... – начала элдер и кратко оглянулась на меня. Я поймал ее взор. Она тепло улыбнулась. Я ей невольно тоже. Но приготовился слушать о себе как о трусишке-психопате.

Ничего подобного. Она очень дипломатично высказалась, так что в итоге я не предстал перед обвинительно-защитным составом и зрительской общественностью максимально растерянным, испуганным и истеричным. Да, в показаниях я вышел (цитирую) «столкнувшимся с новым и неизведанным, опасным и пугающим любого новичка магическим смыслом Провидения человеком, который за короткое время, в условиях напряженных и сложных всё же оказал некоторую посильную помощь». Это прямо достойно прозвучало, конечно, лучше, чем «чуть не отдал концы от страха, стоял столбом, тупил, дрожал как осиновый лист, съехал с катушек».

Фор завершила речь и посмотрела на судью.

- Спасибо, можете вернуться и занять свое место. Милиан Улло. – Судья посмотрел сперва на моего наставника, а затем, сцепив руки в замок на столе, протяжно вздохнул и пробежал глазами по строкам лежащего перед ним листа. – В прошлом – управляющий отделом транспортных перевозок. Сейчас – консультант охранной службы Дворца. Проводник Константина. – Маг помолчал пару мгновений, а затем поднял глаза на Улло. – Что можете про него сказать? Предупреждаю, сейчас вы должны быть максимально бесстрастны и говорить об обвиняемом не как человеческой личности, с набором качественных характеристик и эмоций, а как маге.

Я навострил уши и немигающим взором уперся в Милиана, впитывая каждое его слово. Что ж, сейчас я, наконец, узнаю о себе всю правду от него: то, что он на самом деле обо мне думает – Улло не отвертеться от обязательной истины, которую нужно поведать суду. Я подозреваю, что рождал у Милиана негативные эмоции по отношению к себе, которые он не выговаривал вслух. Покажите мне хоть одного наставника, учителя, ментора, которого бы ни разу не бесил ни один его ученик! Совершенно естественно, что Улло кипел в то же время, когда я дулся и на него тоже.

Проводник посмотрел на меня, задержал взгляд: добрый, ободряющий. Мне это было очень важно – получить от него внимание, хоть даже малое, в то время, когда сам волновался. Но я не успел выразить Милиану какую бы то ни было эмоцию или короткий жест благодарности – он уже повернулся к судье и выражение его лица сменилось на серьезное.