Дирижер. Перстень чародея (СИ)

Маг вскинул сжатую в кулаке руку и направил на меня. Я не успел придумать, что адекватно и соизмеримо следовало бы сделать, как тоже вытянул ладонь, словно решив, будто это как-то поможет, будто я стихийно и без своей палочки вызову неведомую колдовскую силу. Мгновения было достаточно, чтобы я разглядел на безымянном пальце каждого из нас по одинаковому перстню, в которых ядовитым огнем вспыхнул камень и выскочила искра. В следующий миг нас разнесло по разным сторонам: заклинательные вспышки, вышедшие из перстней, оказались столь мощными, что земля под нами содрогнулась, а ударная волна подмяла траву, вздыбив землю и песок, расшевелив недвижные камни.

Мне показалось, что я на секунды отключился. Какое-то время был с открытыми глазами и одновременно не мог ничего разглядеть: смотрел, но не видел. Черепную коробку словно вскрыли, и всю кашу, что была в голове, перемешали, вновь закрыли, крепко тюкнув по макушке, приводя в чувство. Наконец, я моргнул, почувствовал крохотную ясность сознания и посмотрел в ту сторону, куда, как мне казалось, отлетел Морсус. Но ничего не мог понять. Я видел себя-Морсуса, но он был в том месте, куда должен был отлететь я. Темный маг лежал ко мне спиной и не шевелился. Нет, здесь что-то не так, Сознание играет с моим воображением! Точно помню, что за мной был тот ландшафт, в земли которого я должен был впечататься после магической волны, вырвавшейся из перстней. Я должен был оказаться там, где сейчас лежал Морсус в моем обличии. Тут меня осенило, хоть это казалось страшно невероятным и вообще не ясно, как это пришло в мою ударенную голову: мы поменялись телами. То есть я сейчас в теле Морсуса, принявшего мою внешность, а Морсус – в моем настоящем теле, которое недвижимо. А если… если…

Я, который действительно «я» в лице моего разума, не успел облечь в логическое предложение страшные подозрения. Сознание, которое, казалось, постепенно, с неохотой восстанавливалось, снова помутилось. Меня в теле заколдованного Морсуса повело в сторону, я накренился и, когда уже должен был удариться о землю, вновь распахнул глаза, вынырнув теперь уже в своем теле. Сразу же резко вдохнул, о чем пожалел. Боль отозвалась в грудной полости. Дыхание прерывистое, тяжелое, легкие горят и сжимаются, сердце бьется чаще, уходя ударами куда-то вглубь.

Как дурно… Как же хочется враз покончить с этими мучениями. И как же я не хочу умирать.

Милиан едва сдерживал внезапный порыв инициированного. Пожилой маг противостоял срывающемуся ученику, который, поддавшись опасному колдовству, желал уничтожить своего наставника, и смотрел ему в глаза. Умоляющий и одновременно дикий, озлобленный взгляд сбивал Улло с толку.

- Костя. Борись. Знай, ты не один. Я с тобой, – произнес Милиан, не ослабляя хватки.

Инициированный поджал губы, а потом вдруг закрыл глаза и рухнул Милиану в ноги.

В моей голове вновь прозвучали слова Улло, но теперь намного тише – казалось, я сам их выдумал и произнес в своем сознании, чтобы полегчало. Но стало только страшнее. Меня била дрожь.

Необходимо хотя бы развернуться, чтобы видеть Морсуса. Чтобы следить за его действиями и знать, что он хочет вытворить. Возможно, смогу что-то предотвратить – хотя бы вновь направить на него его же перстень, вдруг опять толк выйдет.

Мне было жутко. Холодный ужас сковывал руки и ноги. Недели назад, в полуподвале торговых рядов, смерть не казалась мне реальной, хотя опасность была самой что ни на есть взаправдашней. Сейчас я специально, на свой страх и риск нацепил этот перстень, чтобы не просто спасти Милиана и остальных волшебников, но и уберечь их от опасности, которой сейчас противостою сам в лице воскресшего (если быть точнее – в некоторой степени не умиравшего) Морсуса. Сейчас всё осознанно. Речь идет о мире и спокойном существовании жителей волшебного мира. А с каких это пор мне стало до будущего неродной, абсолютно чужой Изнанки?! Сам себя не узнаю. Так или иначе, помимо этой, второстепенной задачи, мне предстояла задача важнее – выжить.