Дирижер

Самородовы благополучно умчались с добычей. Капитан постепенно пришел в себя и поплелся в гостиницу, не понимая толком, что с ним произошло — несчастный случай или ограбление?

Если ему стало плохо и деньги прихватил случайный прохожий — ищи-свищи ветра в поле. А вдруг это ограбление? Только Рыжая знала, что он понесет деньги в сберкассу, только она могла дать наводку. Она девка наглая изобретательная, от такой напарницы чего угодно можно ожидать.

— Что с тобой, Слава? — спросила Татьяна, увидев понурого Капитана, вошедшего в номер. — У тебя китель в пыли.

Тот зыркнул на нее недоверчиво и зло выдавил:

— Упал.

— Как упал?

— А вот так! Отключился и ни черта не помню. Твоих рук дело?

— Что ты несешь? Где деньги?

— У меня башка трещит. Почему ты не пошла со мной?

— Потому что идиотизм сдавать бабки государству. Ты сам сказал, сиди в номере, чтобы долю Хозяина не свистнули. Я-то с деньгами. А где твой портфель?

Татьяна потрясла пачкой, завернутой в газету. Капитан тяжело поднялся, сунул пачку в карман кителя и кивнул:

— Идем к Рудольфу. Пусть он нас рассудит.

В кабинете директора гостиницы на девятнадцатом этаже работал кондиционер, встроенный в окно. Капитан встал на пути струи холодного воздуха и рассказал, что произошло с ним.

Портновский укоризненно качал головой:

— Ты на градусник смотрел? Одеваться надо по погоде. Бессонная ночь, выпивка, жара — вот и результат! От теплового удара люди в больницу попадают.

— Никогда со мной такого не было.

— Здоровья с годами не прибавляется, ты уже не мальчик.

— Что нам делать? В портфеле были почти все наши деньги.

— В милицию заявите, — съязвил Портновский. — Рыжая права, не хрен деньги в банк тащить.

— Забыл, что из номера украли.

— И в номере держать не дело, — согласился директор.

Он покрутил головой, остановил взгляд на большом сейфе и предложил:

— Вот как поступим. Теперь каждый выигрыш будете сдавать мне на хранение. Обратно получите перед выездом. Ключ от сейфа только у меня. А приносить деньги будете в сопровождении моих ребят — Медведя и Камаза.

Возражений не последовало, и Портновский поднял телефонную трубку:

— Сейчас я их вызову. Покажешь парням место, где шлепнулся. Пусть пошустрят там. Вдруг, кто чего заметил. Портфель не бумажник, в карман не сунешь.

— А сегодня на что играть? — спросила Рыжая.

— Возьмите мою долю. — Портновский двинул обратно принесенный шулерами сверток и предупредил: — Даю в долг!

Глава 10

Шаманов лежал в гримерной на старом промятом диване. Он сосредоточил слух на происходившем в директорском кабинете.

Кажется, дерзкое ограбление на улице прошло гладко. Ни ему, ни сестре с мужем нечего опасаться. Капитан не запомнил деталей обморока и постепенно свыкается с мыслью, что его подвело здоровье. Но с каждым разом карточные мошенники будут осторожнее. С сегодняшнего дня выигранные деньги перестанут хранить в номере, их перенесут в сейф под охраной костоломов. Вывод один — надо прекратить охоту на шулеров. Он предупреждал, что связываться с ними опасно и теперь риск возрастет многократно.

Усталость после ограбления сменилась недовольством. Как вразумить неугомонного Самородова? Когда он остановится? Видно правду говорят — аппетит приходит во время еды, денег много не бывает.

Тревожные мысли мешали Санату концентрировать внимание на окружающем пространстве. Он забыл, зачем с утра примчался в гостиницу и услышал долгожданные шаги только, когда Лия Беридзе подошла к гримерной.

В дверь постучали. Санат вскочил и распахнул дверцу, чуть не сбив девушку. Лия удивленно охнула, защищая рукой футляр со скрипкой. Он покраснел.

Она смущенно призналась:

— Помните, вчера… Я раньше не смогла приехать.

Санат разглядывал девушку и молчал. Без вечернего платья, в белой юбке в мелкую складку и красной блузке, с растрепанной челкой и задорным хвостиком вместо гладко уложенных волос, в балетках вместо туфель на каблуках, она выглядела свойской девчонкой.

Переминаясь на пороге, Лия спросила:

— Я слышала, вас называют Дирижер. Вы где учились?

— Нигде, — односложно ответил Санат.

— Странно. А почему такое прозвище?

Санат пожал плечами.

— А я закончила консерваторию в Москве. — Девушка приподняла футляр со скрипкой и напомнила: — Мы договаривались репетировать.

Санат сообразил, что загораживает проход, шагнул в сторону и жестом пригласил девушку в гримерную. Она заглянула в тесную неухоженную комнату и смущенно сказала:

— Нужен усилитель.

— Да, конечно, — спохватился он. — Пойдем на сцену. До ужина у нас есть время.

Это была его первая сознательная фраза, обращенная к девушке-скрипачке. Он разобрался в своих чувствах к ней. Помимо того, что он в восторге от ее игры на скрипке, ему нравится, когда она находится рядом, разговаривает с ним, смотрит в глаза и смущенно улыбается.

Санат еще в юности познал возможности своего голоса. Меняя тембр, он мог предстать перед собеседником приятным, полезным, умным и даже соблазнительным человеком. Сейчас он непроизвольно выбрал дружеский тон. Так разговаривают старые друзья, которые долго не виделись. Одна-две фразы — и будто бы не было разлуки.