Дирижерский портрет Валентины Ивановны Тарасовой (Богомоловой)

Кстати сказать, обязательные в учебном процессе партитуры для народного оркестра часто давались и С. П. Горчаковым, и С. З. Трубачевым только за один или два урока перед экзаменами, поскольку оба профессора основывались на сугубо симфоническом, а точнее, оперно-симфоническом репертуаре. Из рассказов Валентины Ивановны в памяти осталось совсем немногое. Например, вторая часть из 1-ой симфонии В. Калинникова, скерцо из 5-й симфонии С. Прокофьева, сцена письма Татьяны из «Евгения Онегина» П. Чайковского, первая часть 1-й симфонии Д. Шостаковича.

Но вот окончен институт. На предварительном распределении на работу Валентине было предложено место преподавателя дирижирования в год назад открывшийся Красноярский государственный институт искусств. Сама Валентина Ивановна рассказывала как она, окрыленная такой перспективой, организовала вечером в общежитии маленькую пирушку в честь такого знаменательного события. Но, явившись на следующий же день на распределение, она узнала, что Красноярск отменяется, и ей было предложено место преподавателя дирижирования в Алтайском государственном институте культуры, расположенном в Барнауле. Делать нечего, пришлось согласиться.

Я пишу об этом специально, чтобы показать как судьба иногда играет людьми. Дело происходило в 1979 г. Я в это время работал в Барнаульском музыкальном училище. Заехав однажды в институт культуры, я узнал, что здесь работает преподаватель, окончивший Гнесинский институт. Познакомились, тем более что мы были едва ли не единственными гнесинцами в городе.

Вскоре представился случай увидеть Валентину в деле. Местный дирижер Евгений Борисов руководил в то время оркестром баянистов, ему предстояло выступить на каком-то важном городском мероприятии с увертюрой А. Петрова к кинофильму «Укрощение огня», как вдруг ему срочно понадобилась врачебная помощь, и его положили в больницу. Е. Борисов предложил Валентине спасти ситуацию. Она согласилась. Не помню даже, планировались ли репетиции, возможно одна, в день концерта. Тем не менее Валентина с честью вышла из довольно сложного положения, а я во время ее выступления почувствовал себя Александром Порфирьевичем Бородиным, который понял, что он влюбился в свою будущую жену Екатерину, как только узнал о наличии у нее абсолютного слуха.

Между двумя народными артистами

Еще с осени 1979 г. я затеял переезд в Красноярск, туда меня звал Владимир Александрович Аверин, знакомый мне по совместной работе в Астраханской государственной консерватории. Летом 1980 г. мы зарегистрировали наш брак и в конце августа переехали в Красноярск. И тут-то и выяснилось, что, оказывается, распределение Валентины в Красноярский институт «перебил» влиятельный заведующий кафедрой Горьковской (ныне Нижегородской) государственной консерватории Ю. Бардин в пользу своего сына Анатолия Бардина, который планировался на место руководителя оркестра. Когда мы переехали, А. Бардин служил в армии. В следующем учебном году (1981–1982 гг.) вернулся А. Бардин и начал работать с оркестром, но что-то у него не заладилось на концерте, коллектив настолько разошелся, что пришлось остановить оркестр и продолжить исполнение. Вообще-то я о таком случае даже не слышал, хотя, конечно же, всякое бывало. В результате кафедра решила, что руководить оркестром будет Валентина Ивановна, что она и делала вплоть до 1992 г., сделав лишь годичный перерыв для рождения нашей дочери. Таким образом, не зря однокурсники Валентины Ивановны пили в 1979 г. за ее распределение в Красноярск.

А. Бардину представилась через несколько лет вторичная возможность выступить с оркестром, создав программу под названием «Вечер вальса», но на обсуждении кафедра разделилась, что дало повод дирижеру В. Блинову заметить: «Товарищи, что мы здесь обсуждаем? Одни говорят, что стакан был наполовину полон, другие – что он был наполовину пуст». Но у Валентины Ивановны стакан был всегда полон, что, хотя и сквозь зубы, признавали даже ее недоброжелатели.

Как известно, позднее, уже после нашего отъезда из Красноярска, А. Ю. Бардин возглавил Красноярский русский филармонический оркестр. К сожалению, он довольно рано ушел из жизни, будучи народным артистом России и профессором. Оркестр назван его именем. О дирижировании его я писать не могу, поскольку видел его за пультом всего два раза, да и не мое это дело. Слышал только, что в его оркестре с дисциплиной было все в порядке. Не следует думать, что у нас с А. Бардиным были какие-либо трения. Как раз наоборот, на протяжении всех 12 лет наши отношения были всегда доброжелательными и дружескими.