Дис

– Да, – несколько сбившись с мысли продолжила Люн, – и темно-зеленые. И, как я уже говорила, серые. И коричневые. Вот только таких элов уже очень трудно где-нибудь найти, потому что они крайне редко выходят за пределы своих сфер. А вот эла с красными глазами, – Люн посмотрела на Антона, – ты не встретишь вообще нигде. Потому что они полностью изолированы внутри и не могут выйти на общие территории.

– А что с черными сферами? – снова спросил Антон, которого этот вопрос почему-то очень интересовал.

– Таких не бывает, – ответила Люн, – ну-у, или бывает, наверное, но я ничего такого не видела. Ходят, конечно, разные слухи, что на большой глубине в плотных слоях атмосферы Эо такие сферы все же встречаются, но я, признаться, даже не знаю правда это или нет.

– Да-а, – протянул Антон, – представляю себе, что за существа живут в них. Но ведь, так тогда получается, что вы даже таким элам, хотя бы и теоретически, но предоставляете возможность для самореализации, пусть всего лишь и на их, отдельной территории.

– У тебя богатое воображение, кротик, – улыбнулась ему в ответ Люн, – но вообще-то – да. И к тому же, как я уже говорила, злодеи ведь не виноваты, что они злодеи. Просто так уж их природа создала, а общество подчас поспособствовало.

– И что же, если судить по твоей логике, то даже таким, самым ужасным представителям вашей расы, которые причинили столько бед и страданий окружающим, будет даровано забвение? Ведь они, возможно, смогли полностью себя реализовать и натворили столько всего злого и жестокого, сколько пожелали?

– Не знаю я, кротик, – Люн вздохнула, – но теоретически, да. Хотя, я и сама в этом иногда сомневаюсь. Но давай-ка лучше о чем-нибудь другом поговорим. А то тут от черного, – она повела рукой, указывая на окружавший их однообразный пейзаж, – и так уже в глазах круги.

Они перешли на земную тему. Люн рассказала Антону, что все земные государства, со всеми там их властями и прочим, есть не что иное, как простые тепловые ячейки Бринара, образовавшиеся из-за тепла идущего с Арона, а также от обыкновенных человеческих душ. Они стянуты каждая к своему центру био-гравитацией, прямо как живые клетки с их ядрами. Однако, поскольку в людях не только живое есть, то границы этих государств часто проходят вдоль объектов неживой природы, таких как реки, горы и прочее. Мировые войны? Нет, Арон тут был ни при чем. «Это вы сами себе все устроили, потому что получили в свои руки слишком мощное оружие. И только потом, после создания оружия ядерного, испугались, по сути дела, самих себя». Еще же Антон спросил, почему Люн считала, что тех особо одаренных людей, которых она искала на Земле, должно было быть непременно шесть.

– Тут нет никакого фокуса, – ответила девочка, – это простая статистика. Когда при расчетах я делала достаточно большую выборку по количеству людей, то уровня пяти сигма по экстрасенсорным способностям достигали лишь шестеро. На графике это очень хорошо видно, вот дай мне ту цифровую пленку.

Антон передал. А Люн, что-то там с ней поделала, поводив рукой, и на приборе высветился график именно с шестью экстремумами, – большими, изогнутыми вверх выпуклыми горками.

– Это, конечно, не обязательно так, – девочка повела пальцем по линии графика, – но с высокой долей вероятности, да. Поэтому – шесть. Но где оставшиеся двое, – Люн вздохнула, – я так и не смогла определить. Да и живы ли они вообще? Ведь такие, сверходаренные люди почти всегда отторгаются вашим обществом, отчего и становятся в лучшем случае изгоями.

– Люн, – спросил Антон, – а можешь ты мне еще раз показать, где находятся те особые кольца, что я им раздал?

Девочка сразу все поняла, отчего и вновь включила ему ту карту с пятью желтыми точками. Антон посмотрел на одну из них. Да, это именно там сейчас находилась его Катя, все так же в Москве. Она, как казалась, даже на миллиметр не сдвинулась со своего места. «Наверное все по-прежнему сидит дома одна и смотрит на горизонт сквозь стеклянную стену нашей квартиры», – подумал он с грустью. А потом посмотрел на Люн и уже с благодарностью. Да он, на самом деле, и был ей сейчас очень признателен за то, что у нее оказалась такая чудесная пленка. Пусть даже в этом и не было ее прямой заслуги. Ведь он теперь мог, пусть и не видеть свою Катю непосредственно, и не говорить с ней, но по крайней мере знать, где она находилась.