Дисбаланс

Он был обручен, и это счастье, но разорен, и это — беда. Угрюмым взглядом Джордж обозревал окрестности. Сейчас он стоял напротив пассажа «Родео», чья вывеска рекламировала тридцать пять игровых автоматов. Трес-Агуас славился игровыми автоматами, скорыми разводами, дорогими ночными клубами и прочими развлечениями, в том числе рулеткой. Хотя все они были законными, обычно Джордж избегал их. Все жители Трес-Агуаса поступали так же. Они знали цену подобным искушениям. Но с одной мелочью в кармане Джордж не был склонен к осторожности. Без денег он даже не мог пригласить Джанет в кино под открытым небом и угостить ее гамбургером.

Джордж подбросил двадцатипятицентовик. Выпал орел. И он свернул в пассаж «Родео», где так соблазнительно сверкали игровые автоматы. Просто смешно было беречь то, что у него осталось. Он мог потратить эти деньги разве что на скудный ленч. Почему бы не попытать счастья? Он окинул автоматы вызывающим взглядом, опустил в прорезь пятицентовую монету и дернул рукоять. Машина проглотила деньги, погудела и затихла.

И вдруг совсем некстати послышался знакомый голос:

— Джордж! Что ты здесь делаешь? Позволь поздравить тебя с тем, что ты состряпал дельце с Джо Греком!

Джордж даже не повернул головы. Голос мог принадлежать только Говарду Сатглетвейту, конкуренту и настоящему сопернику, единственному человеку, чей некролог Джордж прочитал бы без всякого сочувствия. Поэтому Джордж не обратил внимания на приветствие и опустил в автомат второй пятицентовик. Машина вновь самодовольно заурчала, но отказалась расплачиваться.

— Вчера я хотел пригласить Джанет на свидание, — сообщил Говард со свойственной ему бесцеремонностью. — У меня был билет на концерт. Но ее мать сказала, что Джанет ушла с тобой отпраздновать сделку. Вот откуда я знаю новость. Отлично! Ты водил ее в «Формозу», верно?

Джордж даже не кивнул, хотя так оно и было. «Формоза» считалась самым дорогим рестораном в Трес-Агуасе, с самым шикарным кордебалетом. Но Джордж был влюблен и ни о чем не жалел, даже сейчас. Это был замечательный вечер!

Он опустил пять центов в другой автомат, надеясь, что тот окажется щедрее первого. Машина проглотила монету и загудела, но результат был тот же. Говард сделал вид, что начинает догадываться.

— Послушай, Джордж, — ехидно сказал он из-за плеча товарища. — Ты набросился на пятицентовый автомат? Ты случайно не разорился в пух и прах? — Джордж не отвечал, и Говард вкрадчиво добавил: — Если у тебя нужда в деньгах, я могу помочь.

Джордж с презрением посмотрел на него и полез в карман за остатками своего капитала.

— Говард, — невозмутимо ответил он, — если бы я вздумал занять денег, то скорее договорился бы с этими автоматами. В них я нашел бы больше сострадания. Пошел к черту!

Но Говард не обладал чувствительной натурой.

— Я лишь стараюсь удружить, Джордж! — с укором воскликнул он. — Если тебе нужны деньги, я могу это устроить! С тебя будет довольно и расписки! Но если ты почему-то не хочешь брать в долг, я согласен перекупить твою сделку с Джо Греком! Учитывая, что он в любой момент может передумать, я дам не больше двадцати процентов комиссионных, которые ты мог бы получить, но и это неплохо, правда? Что может быть лучше, а?

— Подумать только, — произнес Джордж. — Даже машины — они и то щедрее. Не так мелочны.

Он отошел в сторону. У него уже не осталось пятицентовиков. В кармане было только две монеты по двадцать пять центов. Говард поспешил за ним и прикрыл ладонью прорезь следующего автомата.

— Ты шутишь, — сказал Говард. — Разве автомат станет тебе другом? Я докажу обратное! Я продемонстрирую, что ты можешь получить за свои двадцатипятицентовики! Если проиграешь, продашь мне дело с Джо Греком! Предлагаю сделку!

Джордж не успел сказать «нет», а Говард уже опустил монеты в два автомата одновременно и дернул за ручки. Джордж обомлел. Он стал считать до десяти. Автоматы гудели и щелкали. Они шумели сильнее, чем пятицентовые машины. Говард потирал руки.

— Вот увидишь! — говорил он с жаром. — Ты просто потеряешь деньги! И в результате продашь мне сделку.

Джордж не сдавался. Но у Говарда был дар убеждать, и рано или поздно он внушил бы Джорджу что угодно.

Первый автомат затих. Потом из его покрытых хромом недр донеслось какое-то бурчание. Он загремел. И изрыгнул монеты.

Из него посыпались двадцатипятицентовики. Потом послышался новый звук, напоминавший икоту, и второй автомат выдал еще одну порцию монеток. Джордж замер в изумлении. Потом до него дошло: на этих автоматах играл он, но удача оказалась на стороне Говарда Саттлетвейта! И тот взял джек-пот, предназначавшийся Джорджу! Вмешательство Говарда, как обычно, принесшее ему выгоду, стало несчастьем для Джорджа. Он даже не мог дать Говарду в нос, потому что не хотел провести неделю за решеткой.

Говард проглотил слюну. Машинально он принялся собирать высыпавшиеся из автоматов монеты.

— Если б это были мои монеты, я бы сам взял джек-пот, — сердито заметил Джордж. — Шел бы ты ко всем чертям!

Он отвернулся, но Говард воскликнул: