Disenchantment (СИ)

— Очень смешно. Знаешь же, что Дэйв не любитель шумных сборищ ещё со школы.

— Знаю, но мне до сих пор нравится подшучивать по этому поводу, — хмыкает Валериан, расстёгивая верхние пуговицы рубашки. — Как я выгляжу?

— Этот вопрос, кажется, должна задавать я.

— Мишель… На этом вечере будет сама Энн Валентайн*. Я должен выглядеть просто неотразимо.

— Какой же ты нарцисс, Валериан Хаммел, — закатывает глаза Джонс. Валериан приподнимает брови. — Ладно, ты выглядишь прекрасно. Доволен?

— Вполне, — широко улыбается Валериан, стуча в дверь. — Готова оторваться?

— Я всегда готова.

Если в школе Мишель терпеть не могла вечеринки и всякие подобные мероприятия, то с возрастом она изменила своё к ним отношение. Ей нравилось в конце сложной рабочей недели встречаться с друзьями и сидеть в каком-нибудь ресторанчике или заказывать еду на дом и открывать бутылку вина. На таких вечерах Джонс расслаблялась, выговаривалась ребятам и без проблем окуналась в новую неделю (и новые проблемы).

— Чего мадемуазель желает?

— Я бы не отказалась от красного полусладкого, — Мишель берёт Вэла под руку и вместе с ним направляется к барной стойке. — Отправляйся потом на поиски своей Энн Валентайн.

— А ты?

— А я буду ждать тебя здесь, веселиться и пить вино.

— Тебе это вскоре надоест.

— А вот и нет.

Но веселиться, однако, надоедает Мишель через несколько часов. Она внезапно ощущает себя лишней, хотя некоторых из гостей знает — работают вместе с театре — и не может отделаться от чувства, что её никто не слышит. Джонс хочет найти Валериана и не отходить от него весь вечер, но как назло светлой макушки Хаммела не видно, поэтому она, взяв куртку, выходит на балкон и закрывает за собой дверь. Музыка уже не так сильно бьёт по ушам.

Слева от неё мелькает бутылка вина, и Мишель, повернув голову, смотрит на Валериана. Он чуть улыбается.

— Я, кажется, знаю, что тебе нужно.

Он подаёт ей руку, помогает усесться на пол и протягивает бутылку. Бокалов нет, как и тогда, когда они впервые собрались устроить «взрослую» вечеринку.

— Как там твой дизайнер?

— Мы поговорили. Она была милой, пока не предложила мне встретиться в её доме, чтобы обсудить мои последние эскизы.

— Её даже не остановило кольцо на твоём пальце?

— Как видишь, нет, — Вэл делает глоток и прижимается затылком к стене, прикрывая глаза. — Что-то уже нет такого азарта. Уже не так весело.

Мишель закрывает глаза.

— Паркер, ты не умеешь писать письма. Смотрю я на черновик твоего письма — мне плакать хочется, — качает головой Мишель, поправляя сползшую с худого плеча футболку Питера. С кровати раздаётся протяжный вздох:

— Я же говорил тебе, что я не писатель.

— Ну да, не все супергерои у нас писатели, — соглашается с ним Джонс, возвращаясь к нему на кровать и ложась на живот. — Верно?

— Верно, — он пристально смотрит на неё тёплыми карими глазами, а затем, улыбнувшись, целует.

Мишель отвечает.

В настоящем Мишель резко открывает глаза, краем уха слушая разглагольствования Валериана по поводу совершенно беспринципных девушек. Воспоминание слишком яркое; оно накрывает с головой, и ей кажется, что это произошло несколько часов назад, а не лет. Чтобы забыться, она делает несколько больших глотков.

— Ты в курсе, что особо страшен женский алкоголизм? — вопрошает Вэл, смотря на то, как Мишель пьёт вино.

— Заткнись, — она отмахивается и ставит бутылку между собой и ним.

— Стой так, — просит Питер, поднимая фотоаппарат. Мишель в его белой рубашке и с пучком на голове оборачивается через плечо.

— Как?

— Вот так.

Лучи поднимающегося над Квинсом солнца освещают фигуру Мишель сквозь неплотно занавешенное окно. Она улыбается и делает глоток чая из кружки, что держала в руках, когда рассматривала поднимающееся солнце.

— Мишель…

— Да? Только не говори мне, что сломал фотоаппарат, иначе я тебя…

— Ты такая красивая.

— Слушай, а я говорил серьёзно про женский алкоголизм. Мишель, ты выпила половину бутылки… Лучше отдай это мне.

Джонс прижимает палец к его губам и опускает голову, утыкаясь Хаммелу в плечо. Он молчит и не отстраняется; знает, что сейчас Мишель не очень в порядке, поэтому беспрекословно подчиняется ей.

— Я такая пьяная…

— Я знаю.

— Вэл…

— Я позвоню Дэйву. На сегодня с нас хватит.

— Не надо Дэйву… Он испортит всё веселье…

Мишель до жути страшно. До мурашек по коже, до подводящего голоса, до осознания того, что она сейчас находится на пороге чего-то удивительного в своей жизни.

Пальцы, пусть и дрожат, к её удивлению, легко скользят по одежде, и расстегивают мелкие пуговички на платье. Она ведёт плечами, и платье бирюзовой кляксой оседает на пол. Во рту резко пересыхает, сердце колотится так, словно сейчас выскочит из груди, но Мишель Джонс привыкла не сдаваться.

Даже если речь идёт о первом разе с парнем своей мечты.

— Если ты не хочешь, то мы могли бы…

— Нет, я хочу, — Мишель облизывает пересохшие губы и смотрит Питеру прямо в глаза. — Хочу. А ты…

— Да, — он кладёт свою ладонь ей на талию и притягивает к себе. — Очень.