Дисфункция реальности: Угроза

Даже принимая на веру ходившие по окресностями жуткие слухи о неслыханных зверствах, они ничего не могли поделать. И Бостон был вовсе не единственным отколовшимся городом, просто он оказался первым. Эдмунд Ригби рассеял споры раскола и мятежа по всем осторовам, всем городам планеты, и повсюду шел планомерный захват человеческих тел и среды обитания. Бывший капитан Австралийского флота, изучавший военную тактику и проходивший подготовку в Дармутском королевском военно-морском колледже, он погиб в 1971 г., подорвавшись во Вьетнаме на противопехотной мине, а вернувшись в мир живых, быстро осознал, что при всей наводящей ужас технологической мощи составивших Конфедерацию планет принципы ведения боевых действий ничуть не изменились по сравнению с принятыми на Земле в его время. Досконально знакомая ему вьетконговская партизанская тактика оставалась по-прежнему эффективной. А главной его целью, с тех пор как в середине лета торговый флот покинул Норфолк, был захват целой планеты.

С момента прибытия сюда дел у него было невпроворот. Приходилось копаться в грязи и убожестве, ужасе и крови, запятнавших каждую человеческую душу. Души живых, умерших… и тех, которые оказались в ловушке между жизнью и смертью.

Он закрыл глаза, стараясь отрешиться от воспоминаний о последних неделях и размышлений о том, кем ему выпало стать, но временного облегчения не наступило. Гостиница всплывала в его сознании, перед мысленным взором вставали сплетенные из теней полы и стены, люди, они и мы проскальзывали сквозь него, неприкаянные звуки, отдаваясь эхом, дробясь и искажаясь до неузнаваемости, блуждали по великолепным коридорам и величественным залам. А там, по ту сторону теней, по ту сторону всего сущего, всегда пребывала запредельность. Щебечущие души жаждали обрести существование, давая коварные обещания служить ему, любить его, сделать для него все. Все что угодно, лишь бы вернуться назад.

— Господи! — взмолился Ригби, поежившись от отвращения. — Когда мы укроем Норфолк от этой вселенной, дай нам возможность укрыть его и от потустороннего мира. Положи конец этому кошмару и даруй мне успокоение!

Трое его помощников, подобранные из наиболее устойчивых новоодержимых, волокли по коридору к его комнате пленника. Эдмунд расправил плечи, придав своему телу атлетические пропорции и величественную осанку, и повернулся лицом к двери. Буйная ватага молодых людей, выросших на задворках и считающих, что грубость и самодовольство есть непременный атрибут власти, ввалилась в помещение, и он встретил их приветливой ухмылкой.

Пленником оказался Грант Кавана. Его швырнули на пол, но он, несмотря на разбитое в кровь лицо и изорванные в клочья мундир, выглядел полным отчаянной решимости. Эдмунд Ригби смотрел на него с уважением и печалью. Он знал, что человека, верящего в себя и в Бога, будет трудно сломить, и эта мысль причиняла ему боль. Ну почему, почему они не могут просто уступить?

— Подарочек для тебя, Эдмунд, — сказал Икбал Гирц, принимая свой обычный облик стройного, затянутого в черное демона с пепельной кожей, впалыми щеками и алыми глазными яблоками. — По-моему, это кто-то из шишек. Важная птица. Пришлось его малость прижучить, чтобы не ерепенился.

Дон Падвик, лев-оборотень, зарычал, и Кавана дернулся, когда один из его пленителей опустился на четвереньки, на глазах обрастая шерстью и скаля клыки.

— Мы захватили в плен его отряд, — спокойно доложил Эдмунду Чен Тамбиах, невозмутимый азиат в древнем оранжево-черном шелковом облачении. — Правда, и сами понесли тяжелые потери. Восемь наших вернулись в потусторонний мир. Этот малый, — Чен неохотно повел головой в сторону Гранта Кавана, — хороший командир.

— Действительно? — спросил Эдмунд Ригби. Икбал Гирц облизал губы длинным желтым языком.

— В конечном счете это не имеет никакого значения, — сказал он. — Пленник в наших руках, и мы можем делать с ним все что угодно. А что нам угодно, мы прекрасно знаем.

Грант Кавана поднял на него один глаз: другой, подбитый, заплыл и не открывался.

— Слышишь ты, фарш из дерьма, когда все это закончится и твоих паршивых приятелей перестреляют, я с большим удовольствием собственными руками разорву твое тело по хромосомам.

— Да, сразу видно настоящего мужчину, — откликнулся Икбал Гирц нарочито педерастическим тенорком.

— Хватит! — оборвал его Эдмунд и обратился к пленнику: — Ты храбро сражался, но теперь все кончено. Тебе придется признать это.

— Черта с два! Если ты думаешь, что я позволю тебе и твоей фашиствующей мрази захватить планету, политую кровью моих предков, ты меня не знаешь.

— И не узнаю, — промолвил Эдмунд Ригби. — Сейчас мне не до знакомств.

— Да чтоб тебе сдохнуть! — выругался Грант и стиснул зубы, когда Дон Падвиг полоснул его по ребрам львиной лапой с выпущенными когтями.