Дисфункция реальности: Увертюра

— «Димазио» готов к прыжку, — сказала Сиринкс.

— Благодарение небесам! А то у меня уже нервы не выдерживают.

Сиринкс поймала себя на том, что ее губы тронула легкая улыбка. В общении с адамистами она всегда испытывала некоторую напряженность. Все их эмоции были накрепко заперты в непроницаемой кости черепа, поэтому никогда нельзя было точно определить, что они чувствуют на самом деле. Эмпатичным эденистам было трудно мириться с этим. Но, как оказалось, Эйлин отличалась редкой откровенностью высказываний. Поэтому Сиринкс ее общество даже доставляло удовольствие.

«Димазио» вдруг исчез. Когда энергоклетки корабля исказили саму ткань пространства, Сиринкс ощутила резкий толчок. Для «Энона» же это искажение было подобно сигнальной вспышке. Вспышке, несущей в себе совершенно конкретную информацию. Космоястреб инстинктивно определял по ней координаты точки выхода.

— Вперед! — громко передала Сиринкс.

В энергоклетках космоястреба бешено запульсировала энергия. В пространстве появилась щель, и они нырнули во все расширяющийся пространственно-временной тоннель. Сиринкс чувствовала, что где-то неподалеку от них «Грэй» тоже создает свой собственный тоннель, а потом щель за ними закрылась, закупоривая их в безвременье. Игра воображения в сочетании с транслируемыми космоястребом его истинными ощущениями вызвали легкое головокружение, которое, к счастью, длилось на протяжении всего пары ударов сердца, потребовавшихся, чтобы миновать тоннель. Впереди, на каком-то совершенно неопределимом расстоянии, открылся терминус — тоже своего рода «ничто», только уже совершенно иного строения — и будто стал закручиваться вокруг корабля. Снова стал виден свет звезд, только сейчас тонкие голубовато-белые линии извивались, охватывая корпус. Наконец, «Энон» вырвался в пространство. Звезды опять превратились в бриллиантовые точки.

Окружавшая корпус «Димазио» сфера Шварцшильда исчезла. До центрального светила системы Хонек ему оставалось всего пять световых дней лета. Из корпуса медленно, будто щупальца какого-то существа, в теплый весенний день возвращающегося к жизни после зимней спячки, полезли сенсорные кластеры и термоотводящие панели. Как и всем кораблям адамистов, ему потребовалось некоторое время для определения местоположения и обследования окружающего пространства на предмет случайных комет или метеоритов. Эта задержка играла для космоястреба важнейшую роль, поскольку позволяла при открытии терминуса и сопровождающих его колоссальных искажениях пространства остаться незамеченным.

Все еще не подозревающий о присутствии невидимых преследователей капитан «Димазио» наконец активировал главный ядерный привод звездолета, направляясь к точке следующего прыжка.

— Он снова движется, — сказала Сиринкс. — Готовится войти в пределы системы. — Перехватить его? — Мысль о возможности попадания антиматсрии в обитаемую систему не давала ей покоя.

— Какое новое место назначения? — спросила Эйлин Каруч.

Сиринкс сверилась с альманахом данных о системе, хранящимся в клетках памяти «Энона».

— Похоже, это будет Кирчол, внешний газовый гигант.

— А на орбите вокруг него есть какие-нибудь поселения? — Она все еще не успела освоиться с тем, что от «Энона» можно получать информацию так же, как из электронных информационных систем.

— Известных нет.

— В таком случае, у него с кем-то назначена встреча. Перехватывать пока не надо, будем просто следить.

— И пропустим антиматерию в обитаемую систему?

— Конечно. Поймите, если бы нам была нужна только антиматерия, мы могли бы захватить его в любой момент на протяжении последних трех месяцев. Именно столько времени нам известно, что она у них на борту. С тех пор как мы начали за ним наблюдать, «Димазио» посетил уже семь населенных систем, не угрожая ни одной из них. А недавно мой агент подтвердил, что капитан нашел покупателя из числа этих сорвиголов-сепаратистов. Вот они-то мне и нужны. Теперь мы сможем выявить сразу и поставщика, и место назначения. Более того, возможно, нам даже удастся выяснить местонахождение станции, где производят антиматерию. Поэтому спешка нам полностью противопоказана, так что имейте терпение.

— Ты все слышал? — спросила Сиринкс у Тетиса.

— Разумеется. И она совершенно права.

— Да, знаю, но… — Она передала ему сложную эмоциональную смесь желания действовать и разочарования.

— Придется потерпеть, сестренка. — Мысленный смех. Тетис всегда знал, как ее уколоть. «Грэй» был рожден раньше «Энона», но с самого начала отличался гораздо меньшими размерами. «Энон» с его стопятнадцатиметровым в диаметре корпусом был самым крупным из отпрысков «Язиуса». Да и сам Тетис в физическом отношении превзошел сестру лишь после того, как в дело включились гормоны роста. Но они всегда были очень близки друг другу, хотя и постоянно соревновались друг с другом за первенство.