Дисфункция реальности: Увертюра

– Упоминала это! Ты – ДЕРЬМО, Джошуа Калверт! Иона Салдана – самая большая новость по всей Конфедерации все эти три года, и ты ЗНАЛ об этом и не сказал мне! Ты самолюбивый, эгоистичный, тупоумный. Педерастичный ксенок! А я, дура, спала с тобой, заботилась... – Она резко замолчала и подхватила свою сумку. – И все это для тебя ничего не значило?

– Ну, конечно же. Это было... – Он нашел в своем нейронном компьютере файл с синонимами, – очень важно?

– Ублюдок! – Она сделала пару шагов по направлению к двери, затем обернулась. – И в постели-то ты бесполезное дерьмо тоже! – выкрикнула она на прощанье.

Все посетители бара Харки уставились на Джошуа. Он увидел, как многие начали расплываться в улыбках. На какое-то мгновение он закрыл глаза и издал покорный вздох. «Женщина». Потом повернулся на своем стуле лицом к Роланду Фремптону:

– Итак, о стоимости страховки...

* * *

Пещера не была похожа ни на что из того, что Джошуа видел на Транквиллити раньше. Она представляла из себе что-то вроде полусферы с диаметром основания около двадцати метров, с ровным белым полиповым полом. А вот стены были неровные, то тут, то там на них были наросты, напоминающие огромную цветную капусту, которые дрожали под его взглядом, были там и тугие сфинктерные мышцы. Оборудованные кабинеты медицинского вида врезались в полип, как будто они были выпрессованы в стене или поглощены ею, Джошуа не мог сказать, что было бы вернее. Все это место было таким биологичным, что он даже содрогнулся.

– Что это такое? – спросил он Иону.

– Центральная утроба клонирования, – она указала на один из сфинктеров. – Мы выращиваем здесь зародыши служителей-мартышек. Ты видел, все служащие хабитата бесполы, они не могут размножаться. Таким образом, Транквиллити сам должен выращивать их. У нас есть несколько разновидностей мартышек и сержанты, конечно, затем есть специальные конструкции для таких, как целители органов и эксплуатационники светящейся трубы. Всего насчитывается сорок три разновидности.

– А... Здорово.

– Утроба расположена прямо над питательной трубой, поэтому не надо лишних затрат.

– Разумно.

– Я была здесь выращена.

Джошуа наморщил нос. Он не любил даже думать об этом.

Иона подошла к стоящей на полу серо-стальной, доходящей до пояса конструкции. Ей приветливо замигали зеленые и янтарные светодиоды. На вершине была утоплена цилиндрическая ноль-тау оболочка, двадцати сантиметров длиной и десяти шириной, с поверхностью, напоминающей потускневшее зеркало. Она использовала свой родственный ген, чтобы передать биотехническому процессору приказ, и крышка оболочки открылась.

Джошуа молча наблюдал, как она положила туда предохранительный шар. Его сына. Какая-то его часть хотела остановить это прямо сейчас, сделать так, чтобы его сын родился как положено, обычным путем, знать его, наблюдать, как он растет.

– По обычаю сейчас надо дать ребенку имя, – сказала Иона. – Если хочешь, то можешь это сделать.

– Маркус.

Имя его отца. Он даже не задумался об этом.

Ее сапфировые глаза были влажными и отражали мягкий перламутровый свет, исходящий из электрофосфоресцентных труб на потолке.

– Конечно. Значит, он будет Маркус Салдана.

Джошуа уже открыл было рот, чтобы протестовать.

– Спасибо, – сказал он смиренно.

Оболочка закрылась, и поверхность стала темной. Она вовсе не казалась сплошной, а больше напоминала трещину, выходящую прямо в космос.

Он долго стоял и смотрел на оболочку. «Ты просто не можешь Ионе сказать нет».

Она взяла его под руку и повела из центральной клонирующей утробы в коридор.

– Как продвигаются дела с «Леди Макбет»?

– Не так плохо. Инспектора совета астронавтов конфедерации подписали корабельные системы. Теперь мы приступили к сборке корпуса и закончим дня через три. Еще последняя инспекция для получения космического сертификата, и мы отчаливаем. Я подписал контракт с Роландом Фремптоном забрать кое-какой груз из Розенхейма.

– Хорошая новость. Значит, ты для меня доступен еще четыре ночи.

Он слегка прижал ее к себе.

– Да, если ты сумеешь поймать меня между своими важными делами.

– О, думаю, я смогу гарантировать тебе пару часов. Сегодня вечером у меня званый обед, но я покончу с ним до одиннадцати. Обещаю.

– Великолепно. Твои дела идут великолепно, Иона, правда, ты просто вскружила всем им головы. Они все тебя здесь любят.

– И никто еще не собрал вещички и не умотал, ни большие компании, ни плутократы. Это настоящий успех.

– Это все та твоя речь. Господи, если бы завтра были выборы, ты бы стала президентом.

Они подошли к вагончику транспортной трубы, который ожидал их на небольшой станции. Когда дверь открылась, два сержанта отошли в стороны.

Джошуа посмотрел на сержантов, потом на десятиместный вагончик.

– Могут они подождать здесь? – наивно спросил он.

– Зачем?

Он плотоядно посмотрел на нее.

* * *

Когда они закончили, она крепко прижалась к нему, ее тело слегка дрожало, их тела были горячими и потными. Он сидел на самом краю одного из сидений, а она прижалась к нему как лиана, сцепив ноги у него за спиной. Вентиляторы вагонного кондиционера громко жужжали, гоняя необычно влажный воздух.