Дисфункция реальности

ЛГИП-скафандр стал стандартом для астронавтов еще задолго до рождения Джошуа. Созданный единственным в Конфедерации коммунистическим обществом, он производился как на предприятиях Лунного города, так и по лицензии почти во всех индустриальных звездных системах. Он прекрасно изолировал кожу человека от пагубного воздействия вакуума, обеспечивал испарение пота и защищал владельца от довольно высокого уровня радиации. Кроме того, скафандр предоставлял полную свободу движений.

Черный шар начал изменяться; его структура стала маслянистой, и тягучее вещество обволокло кожу плотной упругой оболочкой. Когда процесс дошел до головы, Джошуа закрыл глаза. Оптические сенсоры, установленные в вороте, передавали изображение непосредственно в нейронаноники.

Новую блестящую черную кожу закрыла броня — экзоскелет из моносвязанного углерода со встроенным маневровым ранцем на холодном газе, способный противостоять любому кинетическому воздействию, грозящему в Кольце Руин. Прорвать ЛГИП-скафандр было ничем невозможно, хотя сотрясение от физического удара он передал бы телу. Джошуа пристегнул к поясу инструменты и одновременно провел проверку скафандра и брони. Оба комплекта функционировали нормально.

Он вышел наружу и первым делом датавизировал команду закрытия в устройство наружного люка. Шлюзовая камера была ничем не защищена от бомбардировки частицами, а внутри имелись кое-какие чувствительные устройства. Шанс получить повреждения был один из тысячи, но в Кольце Руин каждый год исчезали пять или шесть мусорщиков. Джошуа лично знал несколько человек и даже экипажей кораблей, которым ужасно надоели обязательные процедуры, и они вечно ворчали по поводу требований безопасности, предписанных департаментом астронавтики Конфедерации. Это были заведомые неудачники, возможно, со скрытой тягой к смерти.

О самом космоплане он мог не беспокоиться. Со сложенными крыльями машина представляла собой узкую пятнадцатиметровую стрелу, спроектированную с учетом необходимости экономить место в ангаре корабля. У него был крепкий карботановый корпус, покрытый для работы в Кольце Руин толстым слоем пены кремового цвета. И на этой оболочке уже виднелось несколько десятков царапин и небольших вмятин с обуглившимися краями.

Джошуа развернулся лицом к обломку жилища и запустил двигатель маневрового ранца. Космоплан за его спиной стал быстро уменьшаться. Здесь, в открытом космосе, столь гладкие формы казались совершенно неуместными, но другого судна у Джошуа не было. Вокруг хвостовой части он установил семь дополнительных резервуаров для реактивной массы и пять мощных электронно-матричных батарей, все это тоже было покрыто толстым слоем пены и выглядело как странная раковая опухоль.

Обломки Кольца Руин медленно проплывали мимо него, как будто подгоняемые замедленной метелью; в среднем на кубический метр приходилось по две или три крупицы. Большую часть составляли хрупкие кусочки окаменевшего полипа и почвы. Они ударялись в скафандр, иногда отскакивали, а иногда рассыпались в пыль.

Встречались и другие объекты: куски искореженного металла, ледяные кристаллы, гладкие округлые камешки, обрывки произвольно извивающихся проводов. Все они казались бесцветными; звезда класса F3 находилась на расстоянии одного и семи десятых миллиарда километров, слишком далеко, чтобы придать им хотя бы слабейший оттенок даже при полном усилении чувствительности сенсоров. Едва различимый Мирчаско казался тусклым зеленоватым пятном, словно рассветное солнце за пеленой облаков.

Каждый раз при выходе Джошуа до предела раздражала абсолютная тишина. В каюте космоплана такого никогда не было; гудение и посвистывание системы жизнеобеспечения, неожиданные щелчки то расширяющегося, то сжимающегося термоизолирующего слоя на соплах двигателей, журчание в самодельном водопроводе — всегда его сопровождали привычные и вселяющие уверенность звуки. А здесь не было ничего. Облегающий скафандр закупоривал уши, блокируя даже звук дыхания. Если сосредоточиться, можно было услышать стук сердца, напоминающий шум волн, разбивающихся о далекий берег. Порой казалось, что Вселенная сжимается вокруг него, и приходилось бороться с приступами удушья.

В массе мельчайших частиц показался некий предмет, похожий на длинное перо. Обрадовавшись хоть какому-то разнообразию, Джошуа переместил фокус сенсоров. Слева от него, метрах в пяти, за ним плыл целый древесный сук. Раздвоенные ветки бледно-серого цвета заканчивались тонкими стебельками с треугольными листьями; отломавшийся конец топорщился острыми осколками.