Дисфункция реальности

Нарост, вздувшийся на топливном баке, засиял ярким розовым цветом. Вершина его лопнула, и фонтан перегретого газа хлынул в машинное отделение. Сорванные куски термоизоляции полетели в разные стороны; сложные приборы и электронные модули расплавились, разбрасывая струи пылающих капель. «Мадийр» дернулся вперед, а затем под действием реактивной силы вырвавшегося газа медленно повернулся вокруг продольной оси.

— Дерьмо, — сплюнул Сэм Ниивс. — Октал! Октал, ради бога, скорее возвращайся!

— Что происходит?

— Чертов Джошуа нас надул. Скорее назад. Реактивная тяга не в состоянии стабилизировать корабль.

В тот же миг инерциальный навигатор сообщил, что рулевые двигатели больше не могут удержать судно. Сэм попытался активировать главный двигатель; только его мощности хватило бы для компенсации предательского толчка топливного бака. Ничего не вышло.

Медицинская программа нейронаноников отрегулировала кардиоритм, успокоив его отчаянно бьющееся от страха сердце. В голове все еще шумело от избыточного адреналина.

Сенсоры и управляющие цепочки в машинном отсеке выходили из строя с невероятной скоростью. Часть развернутой в мозгу схемы стала зловеще черной. Носовые сенсоры по-прежнему демонстрировали громоздившийся впереди фрагмент оболочки поселения чужаков.

Джошуа наблюдал за происходящим из относительно безопасного укрытия за валуном в трехстах метрах от входа в тоннель. «Мадийр» закувыркался, как самая большая в мире барабанная палочка. За хвостовой частью тянулась струя искрящегося газа, оставляя в пространстве дрожащие завитки.

— Мы сейчас столкнемся! — заорал Сэм Ниивс.

«Мадийр», к огромному облегчению Джошуа, миновал космоплан. Теперь он летел прямо на обломок оболочки. Джошуа затаил дыхание.

Они должны были столкнуться, Джошуа уже не сомневался в этом. Но корабль спасло то, что он вращался. «Мадийр» обогнул край полипа, словно на шарнирах, так что обитаемый отсек прошел буквально в пяти метрах от поверхности. На такой скорости малейшее касание разбило бы кабину, как стеклянный стакан.

Джошуа выдохнул и ощутил, как дикое напряжение, сковавшее мышцы, постепенно уходит. Те подонки заслуживали смерти, но это может и подождать. У него другие приоритеты. Например, остаться в живых. Где-то в глубине сознания он чувствовал фантомную пульсацию в обгоревших ногах. Нейронаноники предупреждали о появлении токсинов в крови, возможно, вследствие загрязнения обожженных тканей.

«Мадийр» уносился все дальше в Кольцо Руин. От фрагмента оболочки его отделяло уже не меньше двухсот метров. Выброс газа стал заметно слабее.

Из-за обломка полипа показалось жемчужно-белое пятнышко, устремившееся вслед за «Мадийром». Октал. Джошуа отчаянно боялся остаться возле космоплана, который так и не смог взломать. Если бы он сумел успокоиться и подумать, у него получилось бы вывести машину из строя.

«Надо благодарить судьбу и за малые милости», — сказал себе Джошуа.

Маневровый ранец поднял его над валуном. Запас газа сократился до пяти процентов. Как раз чтобы добраться до космоплана. Хотя, даже если бы ранец совсем опустел, он бы нашел выход. Обязательно. Сегодня судьба ему улыбалась.

Глава 5

Квинн Декстер, как последний дурак, ждал какого-то знака, хотя бы мерцания холодной пустоты, говорящего об окончании поездки. Ничего подобного, конечно, не произошло. Кто-то из экипажа засунул его в нуль-тау-капсулу размером с гроб, одну из нескольких тысяч, размещенных в трехмерной решетке огромного жилого отсека корабля, предназначенного для перевозки колонистов. Не привыкший к состоянию невесомости и раздраженный приступами тошноты, возникавшими от малейшего движения, Квинн позволил обращаться с собой как с не слишком ценным грузом. Воротник, подавляющий деятельность головного мозга, плотно удерживал его шею и превращал любые мысли о бегстве в жалкие фантазии.

Вплоть до самого последнего момента, когда крышка капсулы плавно закрылась за ним, он отказывался верить в произошедшее и упорно цеплялся за мысль, что Баннет нажмет на какие-нибудь пружины и вытащит его. Баннет глубоко пустила корни в канадском филиале администрации Центрального Правительства. Одно ее слово, один кивок — и он снова оказался бы на свободе. Но нет. Этого не произошло. Похоже, Квинн не так много для нее значил. В аркологии Эдмонтон сотни никчемных мальчишек и девчонок даже сейчас с радостью поменялись бы с ним местами, лишь бы заслужить внимание Баннет, ее улыбку, место в ее постели и высокое положение в секте Вестника Света. Талантливые и более стильные, чем Квинн, юнцы. Юнцы, которые лопались бы от гордости, а не потели, как он, доставляя для Баннет в Эдмонтон груз странных нейронаноников, подавляющих личность, и которые не пытались бы убегать от полиции, остановившей его на станции вак-поезда.