Дисгардиум 10. Явная угроза

— Быстро вперед, пока не воскресли! — заорал я, уходя в Ясность.

Схватив Хеллфиша за загривок, я быстро пролетел тоннель и достиг каменной стены. Демон проявился первым, я тоже вышел из убыстрения, сбросил блюющего Хеллфиша и указал на преграду:

— Эту стену не пробить ни одному смертному, рогатый.

— Значит, вам повезло, что я с вами, — ухмыльнулся Деспот. — Я хоть и стал смертен, но рожден-то демоном…

Я больше надеялся на то, что он сын бога — пусть Старого и обратившегося в князя Преисподней, но бога.

Изгнанный и ставший смертным полубог приблизился к стене, примерился…

— Грог-х-р!

…и врезал по ней кулаком, пробивая огромную дыру. Поработав руками-алебардами, Деспот расширил проход до таких размеров, что мог бы пролезть и сам.

Путь к Ядру был свободен.

Глава 18. За чужие грехи

С последним ударом Деспота стена обрушилась, словно была построена из глины, открывая узкий проход во мглу. Демон довольно рокотнул, и тут в тоннеле, где мы стояли, загрохотало.

Я заозирался, но из-за эха было не разобрать, откуда доносится шум. Он все нарастал, и я едва не упустил момент, когда сверху посыпались булыжники, поднялась пыль, и на нас обрушился камнепад. Судя по огромному весу маленького обломка, потолок здесь был необычным. Представив, сколько километров земли над нами, я в панике ушел в Ясность.

В который раз она меня спасла, напоминая о важности каждого поступка — ведь я мог сам выбрать покровительствующую стихию или предпочесть иную, и тогда не получил бы навыка убыстрения, и… все пошло бы по-другому.

Лавируя между обломками рушащегося потолка, я подхватил Хеллфиша и устремился к единственному свободному коридору, который вел к логову Ядра Чумного мора. Деспот уже ушел вперед, прыгая от тени к тени.

Тоннель то расширялся, то сужался так, что приходилось продираться, а иногда и ползти, волоча за собой оборотня. Я спешил, рвался вперед изо всех сил, чувствуя, что время, отпущенное на Чумной мор, заканчивается, истекают последние минуты, а меня ждут другие испытания, и сегодняшний день — лишь начало чего-то такого, что может обрушить весь мир. Оба мира…

Коридор выплюнул меня в просторную темную пещеру, где даже воздух был плотным, а в середине матово блестело озеро с чумной субстанцией. Сориентировавшись, я понял, что нахожусь в противоположной стороне от портала, через который попадал сюда раньше.

Мельчайшие частицы Чумной пыли, мерцая, витали в воздухе, ею здесь было пронизано все, но каким-то внутренним чутьем, наверное, оставшимся с тех времен, когда и сам был нежитью, я знал, что эта материя для нас безвредна: она неактивна — то ли еще, то ли уже. Но от частиц шло мерцание, и именно оно давало то, что только в великом ничто можно было назвать светом. Без Ночного зрения я бы не рассмотрел своей руки.

Ядра нигде не было видно, а до чумного озерца, куда нужно залить Умноженную эссенцию жизни, рукой подать — метров сто, секунда в Ясности. Неужели так просто?

Устремившись к водоему, я резко остановился. Сердце колотилось, разрывая грудную клетку, я страшно боялся ошибиться, поверив, что так легко достигну цели. Вспомнилась поговорка про бесплатный сыр. Скифоловка, штучный экземпляр, сделана Ядром.

Я вышел из Ясности, сбросил Хеллфиша, который тут же упал на четвереньки и попытался опустошить и без того ничем не заполненный желудок.

— Рогатый, — окликнул я соратника. — Чуешь кого-нибудь?

— Ни единой живой души, — тихо прогудел Деспот, проявившись из сумрака. — Но вряд ли у Ядра есть душа, да и живым его не назовешь.

Посмотрев на снайпера, который уже поднимался, я напомнил:

— Хелл, один патрон с Кровью у тебя бракованный. Поэтому заряди сразу два ружья и будь готов без команды выстрелить в Ядро, как только увидишь его.

— Сделаю, — кивнул он и сразу же занялся подготовкой, ворча: — А вообще, после всего пережитого вместе с тобой пора бы подумать о том, чтобы принять меня…

Не дослушав, я снова убыстрился и устремился к водоему. Влетая в пещеру, я все еще слышал отдаленный и растянутый в гул грохот камнепада, но сейчас все звуки будто отрезало. Наши голоса не давали эха, а не договоривший Хеллфиш беззвучно открыл рот.

Чумной водоем, на дне которого я когда-то терял Хладнокровие карателя, где Бегемот жил в виде капли протоплазмы и обнаружил каналы, связывающие Чумной мор с Бездной, источал тепло, причем такое приятное, обволакивающее, что в него хотелось окунуться с головой, как дождливым осенним вечером в горячую ванну. Водоем так манил, что мысли о цели поблекли, казалось, что, нырнув в него, я обрету покой и защиту.

Сто метров, восемьдесят, шестьдесят…