Дисгардиум 12. Единство-2

Желаете воскреснуть на месте гибели или в привязанной точке возрождения «Остров Кхаринза»?

Наверное, не будь у меня пусть и убывающего с каждым использованием, но шанса на повторную активацию перка, я бы смалодушничал и сбежал. Конечно, и в этом случае могла вмешаться Бездна и не дать мне уйти, но, как бы там ни было, я предпочел драться дальше. Иначе все зря, и, если Тисса не найдет свитки Роя или не сможет доставить их на Кхаринзу, мне все равно придется возвращаться в Дарант.

Дестур что-то подозревал, а потому не сводил глаз с моего трупа. Он был наготове, но даже ему с его пространственно-временной магией не тягаться со мной в скорости. К тому же мне мало в очередной раз опустить его шкалу жизни — важно не дать ему включить Божественное вмешательство. Поэтому, воскреснув, я, помимо Ясности, врубил Стремительность урагана, что вкупе ускорило меня в двадцать раз.

Первым делом я метнулся туда-обратно Полетом, чтобы зацепить рукой плевок дымящейся слизи кого-то из Глашатаев и тем самым активировать Правосудие Спящих.

«Правосудие Спящих» активировано: ваши основные характеристики и объем возмездия повышены в шестнадцать раз, как и основные характеристики ваших союзников!

Союзников? Ага, Тисса все еще в группе со мной, хотя ее метки не видно на мини-карте. Мысль проскользнула по краю сознания, когда я начал методично избивать Дестура. Настала его очередь побыть манекеном, и в этот раз я был уверен, что он не сможет призвать Бездну, потому что из моего восприятия течение времени для него, даже ускоренное, выглядело как стоп-кадр, а я почти не видел последствий своих ударов: Когти Жнеца рвут ткань одеяний, пробивают грудь, раздирают кожу и дробят кости, но стоит вытащить кулачное оружие, и будто не было ничего, потому что кровь не успевает покинуть разорванные сосуды и выплеснуться мне в лицо.

Моя ставка на Стремительность урагана оправдалась: Дестур не успел ничего сделать, его шкала жизни обнулилась в считаные миллисекунды реального времени, и только я победно вскинул руки, как…

…мир погрузился во тьму, в абсолютный мрак, и снова осветился. Он был поставлен на паузу, как какая-то симуляция на вселенском компьютере. Очки здоровья Дестура заморозились в тот кратчайший миг, когда единица здоровья превращается в ноль. Видимо, смерть верховного жреца не входила в планы Бездны ни при каких обстоятельствах, и она была готова на любые жертвы. Мои сильнейшие эмоции: разочарование, злость и даже усталость, понимание того, что мне снова придется прожить еще один цикл бесконечных истязаний и адской боли, чтобы получить новую попытку прикончить Дестура, — были все же поглощены любопытством. Что же он ей пообещал?

Я так удивился, что даже не сразу осознал, что спокойно мыслю, хотя в этот раз мир остановлен не способностью жреца, а самой Бездной. Впрочем, его призывы Божественного вмешательства, теперь это очевидно, — всего лишь крик о помощи, а все дальнейшее, включая временную петлю, — работа той, кого я называл Девяткой.

Ее всегда невозмутимое и безмятежное лицо искажено яростью, и ничего подобного я не видел за все время совместного существования с ней в бета-мире. Причем гнев направлен не на меня, а на Дестура. Время потекло, как ему полагается, и все повреждения, что называется, расцвели: раскромсанное стеклом лицо обнажило месиво из крови и мозга, плещущееся на дне костяной чаши, оставшейся от черепа; отсеченные руки отвалились и упали на брусчатку; в груди проявилась гигантская дыра.

Прежде чем изливать негодование на незадачливого жреца, богиня восстановила порядок: руки Дестура вернулись на место и приросли к телу, дыра в груди заросла, кровавое облачко увенчало фигуру и сформировало голову, жреческие одеяния собрались из лоскутков в единое целое.

— Ты мое самое большое разочарование, — певуче сообщила Бездна. — Лишь наши общие планы удерживают меня от того, чтобы не порвать с тобой.

— Не ожидал услышать от тебя такую глупость, — усмехнулся Дестур. — Думал, за десять тысяч лет в Бездне ты стала способна на более здравые размышления. Ты же знаешь, что эта моя оболочка слаба, она юна даже по меркам того мира, в который ты так стремишься вернуться, в этом возрасте смертных даже в армию не берут.

— Скиф еще моложе, — возразила Бездна.