Дисгардиум 7.2. День свободы

Ликуя, я ушел в Ясность и врубил полную мельницу Комбо! Я как пулемет строчил Молотами и Пинками, усиленными Когтем, плоть под моими ударами вздрагивала, медленно пыталась отползти. Выстрелившие в меня руки с растопыренными пальцами, казалось, застыли в полете; слишком медленные, они ничего не могли сделать.

Пространство завибрировало, загудело, но в Ясности я не слышал вопля агонии демона и лупил склизкую демоническую плоть под ногами до тех пор, пока у босса не осталось менее 0,1 % жизни — около полумиллиона.

Не выходя из убыстрения, я метнулся к вратам и заставил союзников воскреснуть.

Хеллфиш подал голос первым:

— Скиф, твою мать!

— Босс повсюду! — заорал я. — Меньше процента! Мочите гада!

Народ вокруг зашумел, удивленно загомонил — не до всех дошло, что происходит.

— Валим босса! Скиф, принимай! — сориентировался Кетцаль, приглашая меня в рейд.

Я вошел в группу, и жизнь босса пропорционально повысилась до семи миллионов — плевое дело!

— Что стоим?! — заорал я. — Аваддон сам себя не убьет!

Бойцы не мешкали, а вот ремесленники хлопали глазами, и тогда Хеллфиш, рыча и выкрикивая команды, надавал им увесистых подзатыльников. Крафтеры врубились, в чем дело, и атаковали демонические наросты. Цветик рванул с саблями к отросшей руке Аваддона и пустился в боевой пляс, не забывая зачитывать духоподъемные стихи.

— Где босс? — пискнул Мейстер.

— Везде! — рявкнул Кетцаль.

Оскалившись, ювелир сел и начал уничтожать у себя под ногами демоническую плоть, извергающую фонтаны бурой дымящейся крови. Бумеранг Нобу впился в стену, вернулся, и кулинар метнул его снова. Рейнджи стреляли куда придется, нанося боссу ощутимый урон. Милишники заработали клинками — во все стороны полетели ошметки склизкой плоти. Воздух затрещал от морозной магии Кары. Уши заложило взрывами бомб Джокера. Ана с пронзительным криком метала в живую стену копья. Даже хилеры, Мишель и Элисон, забыли о прямых обязанностях, стремясь влиться уроном в такой близкий успех.

Выждав секунду, чтобы каждый ударил хотя бы по разу, я выдал полное Комбо, но босс выжил с тремя сотнями тысяч единиц и даже умудрился сразу двумя руками схватить огра Добряка и снести ему четверть жизни. Еще одна рука душила Дестини. Тогда я размахнулся и со всей мочи вонзил Молот-Коготь в идущую волдырями разгорающуюся плоть. Урон не прошел из-за дебафа Мягкосердечный демоноборец, я повторил удар и…

Сотни демонических пастей издали затихающий рык-вопль, заглушивший все. В мертвой тишине только кинжалы Мейстера клацали о пол, а потом логово босса наполнили пронзительные крики радости!

Аваддон Сокрушитель, страж врат 666-го уровня, мертв.

Победа! Вы чемпион XIX Демонических игр!

Призванный предвестник Скиф! Вы и ваши призванные соратники — серебряный рейнджер Дестини, разрушитель Кетцаль, снайпер Хеллфиш, скульптор Ана, певица Мишель, ювелир Мейстер, поэт Цветик, храмовница Элисон, маг Кара, лучница Йен, охотник Коба, алхимик Добряк, кулинар Нобу и инженер Джокер — защитили Дисгардиум от нашествия демонов, победив в Демонических играх!

Плоть босса пеплом осыпалась со стен, освобожденные души и сущности разноцветными лучиками ударили в потолок, он вспыхнул, и сверху полилась ласкающая, убаюкивающая небесная музыка. Грешные души черными прожилками стекли вниз и впитались в пол, который тоже очистился, превратившись в светлую узорчатую плитку.

Сев на одно колено и опустив голову, я почувствовал, как сердце рвется из груди, хотелось прыгать и орать: «Все получилось! Сработало! Мы победили!» — но я был опустошен.

Впрочем, передохнуть мне не дали. Союзники, осознав, что я провернул, набросились, чтобы сжать в объятиях. Кетцаль попытался меня поднять, но не сумел, и тогда все просто напрыгнули сверху и чуть меня не раздавили. Я даже заподозрил, что таким образом они пытались от меня избавиться!

— И все-таки он сукин сын! — восторженно теребя мне шевелюру, орал Цветик.

— Наш сукин сын! — вопил Мейстер.

Когда все успокоились, нашлось время разобрать насыпавшиеся уведомления:

Разблокировано легендарное достижение «Первое убийство: Аваддон Сокрушитель»!