Дисгардиум 7. Демонические игры

Двумя рычагами у них не очень получалось. Инчито метнулся куда-то и вернулся с доской. Наверное, выбил из ограждения вокруг Провала.

Но и в три рычага получилось фигово. Доски трещали, ломались, обездвиженная статуя Скифа цеплялась за корни, и прежде чем враги догадались, что им мешает, прошла драгоценная минута, а следом и еще одна: 03:33…03:32…

Когда таймер показал 02:45, Маркус выпил боевой эликсир и приказал остальным сделать то же самое. И это дало результат — натужное уханье, звериное рычание, неистовая брань, и я перевалился за край, начав свое долгое падение в Провал.

Вслед донеслось хоровое улюлюканье и вопли радости под рев Маркуса:

— Без обид, Шеп-па-а-ард!

По моему прошлому опыту, падать предстояло две-три минуты, и сейчас лишняя секунда окаменения могла решить мою судьбу.

Иначе говоря, все зависит от того, как механика Окаянной бреши рассчитывает ускорение падения в этом проклятом и оторванном от мира куске тверди.

Глава 24. Расплата

Кувыркаясь и десятитонным камнем летя на дно, я ничего не чувствовал, а потому падение запомнилось лишь мельтешащими огнями и уменьшающимся небом. Быстро стихли торжествующие крики Маркуса и его людей, и только нарастал свист рассекаемого воздуха, а потом и он как-то странно изменился. Будь я не из абсолютного камня, наверняка уже сгорел бы от трения воздуха.

В какой-то момент я просто закрыл глаза и полностью сосредоточился на таймере Абсолютного окаменения. Неважно, спадет ли дебаф до удара о дно или после падения, мне требовалось мгновенно включить Ясность и Полет. Если упаду каменным, выживу, но попаду под молниеносную атаку Аваддона; если повезет, просто не долечу до самого низа, замедлив время и взяв процесс под контроль. На этом я и сфокусировался, гипнотизируя цифры дебафа.

Я все еще летел, полностью потеряв ориентацию в пространстве, но не во времени — таймер показывал: 00:03… 00:02… 00:01…

Эффект абсолютного окаменения закончен!

Уведомление появилось одновременно с активацией обоих навыков:

«Ясность» активирована: ваша скорость многократно повышается, и вы предугадываете движения противников!

«Полет» активирован: вы можете летать без ограничений!

Совсем близко подо мной выпросталась и застыла демоническая рука — гибкая и невероятно длинная, но все же недостаточно быстрая, чтобы успеть сомкнуть пальцы. Кинув под нее Духовные оковы, я рванул вверх. Разочарованный рев Аваддона слился в неразборчивый гул, затихший через мгновение.

В Ясности я летел несколько секунд, набирая разгон, после чего отключил ее, но по инерции все равно несся намного быстрее обычного. Как ни старался, поднимаясь, потратил почти три минуты и успел за это время выбрать стратегию дальнейших действий.

Я разрывался, решая, на что тратить драгоценные секунды. Сердцем был на кладбище, чтобы спасти хоть кого-нибудь — около семидесяти «маркеров» сейчас резвились там, уничтожая и обнуляя все три отряда моих союзников. Умом понимал, что расправляться с верхушкой отряда противников надо прямо сейчас, пока они думают, что я мертв, а потому не спешат и не прячутся, уверенные, что игра сделана.

Я не просто так поставил Духовные оковы именно на дне Провала, это была моя страховка на случай, если Аваддон не успеет кого-то поймать в полете. Даже разбившийся враг не воскреснет на погосте! Гад неприятно удивится, возродившись рядом с финальным боссом, и вот тогда-то его смерть станет окончательной!

Подогреваемый этими мыслями, я сделал выбор. Маркус, Инчито, Кэвилл, Уркиш и остальные должны умереть. Под Ясностью я не потрачу на это больше минуты, зато буду спокоен. И только обезглавив вражеские рейды, помчу на кладбище.

Я так спешил, что отряд Маркуса едва не просочился мимо меня незамеченным, свернув с дороги куда-то в лес. Заметив их боковым зрением и накинув Скрытность, я рванул навстречу, чтобы выдернуть Маркуса и сбросить в Провал. Почему они отклонились от маршрута, понял лишь на подлете.

Скрытый толпой из человек тридцати, Маркус в свойственной ему манере рычал на Дестини и требовал исполнения обязательств. В ответ звучало твердое «нет».

Я взмыл над призванными и увидел, что Маркус держит Дестини за горло, а та жжет его взглядом. Ее опустили до первого уровня, и эта смерть станет последней.

— Вот же кобыла упертая, — сказал жрец света Инчито.

— Упертая ослица, кобыла — необъезженная, — поправил его жокей Збигнев.

— Высокопоставленная шлюха! — гоготнул темный паладин Кэвилл.

— В последний раз спрашиваю, — прорычал Маркус, поднимая Дестини за горло над землей, а вторую руку занося для удара. — Да или нет? Слово, принцесса, надо держать!