Дискета мертвого генерала

– Сержант Радченко, – козырнул мокрый от налипшего снега сотрудник ГАИ в серо-синей ментовской плащ-палатке. – Почему нарушаем, товарищ водитель?

– Неужели? – скривил тубы Колесник, и уже сама невинность смотрела на наклонившегося к опущенному стеклу матерого усатого мента. – А что именно, товарищ старшина?

– Ехали со скоростью девяносто с лишним километров и не знаете, что нарушали! Вот отберу сейчас права, поедете за ними в управление. Там разберутся, как вас наказывать, – начал традиционный монолог мент. – Так будем штраф платить, или как? – Даже с двух метров, разделяющих меня с сержантом, я заметил хищный блеск его бегающих глаз: «Попался, голубчик, теперь не уйдешь!..»

– Какие разговоры, старшина, конечно, штраф! – Колесник достал бумажник, привычно отсчитал три ассигнации и протянул в окно. – Возьмите.

Сержант опытным взглядом оценил предлагаемую сумму, счел ее достаточной, затолкал куда-то под плащ-палатку и для полной уверенности спросил: – Квитанцию нужно? Подождите десять минут, выпишу.

– Оставь, старшина, мне некогда, – отмахнулся Колесник и повернул в замке зажигания ключ. Мент равнодушно пожал плечами, отошел на два шага от дверцы и глухо кинул:

– Ну ладно… Счастливого пути, – он вновь махнул своей «волшебной палочкой» перед носом очередного проезжавшего рядом «жигуленка», и на его усатой роже опять появилось знакомое выражение поймавшего добычу мохнатого жирного паука.

Колесник проводил его насмешливым взглядом, включил первую передачу, и наша машина резво сорвалась с места. Лишним будет говорить, что следующий равносторонний перекресток мы снова проехали на скорости девяносто девять километров в час.

* * *

Когда я уже собрался спросил" местного автомобильного заправилу, куда мы, собственно говоря, направляемся, так как состоящий исключительно из деревянных старых строений ландшафт меня особо не воодушевлял, он резко крутанул руль вправо, и машина въехала в глухой двор с грязно-желтыми обшарпанными стенами и высоким каменным забором с трех сторон. Единственной достопримечательностью данного архитектурного чуда были массивные стальные ворота, расположенные сейчас в пяти метрах перед капотом машины. Колесник вышел, достал из куртки длинный ключ с рифленой бородкой, вставил его в замочную скважину и четыре раза повернул против часовой стрелки. Затем надавил на ручку, приоткрыл дверь и зашел внутрь.

– Мы что, приехали? – спросил я у сидящего сзади мужика, на что тот отрицательно покачал головой.

– Это склад. Колесник за доками зашел. Машина здесь рядом, на стоянке. Две минуты ехать.

Действительно, спустя каких-то тридцать секунд Колесник вышел, снова запер дверь. На этот раз я заметил, как шевельнулась его рука в кармане брюк. Вроде бы мелочь, но не для меня. Он только что с пульта включил сигнализацию. Предусмотрительный мужик, без сомнения. Прекрасно знает, что в таком захолустном дворике ни одна собака не услышит, как будут выламывать вместе с металлическим косяком стальную его дверку.

Гораздо дешевле поставить сигнализацию с выходом на ментовский пульт и ревуном, способным привести в состояние шока даже видавших виды подвальных котов, привыкших за свою горемычную жизнь ко всевозможным превратностям судьбы.

Мы быстро покинули это навевающее нерадужные мысли местечко среди городских трущоб и скоро выехали на вполне приличную улицу, где, проехав не больше километра, остановились возле обтянутого стальной сеткой квадрата, размером почти с футбольное поле. Это была платная стоянка.

– Вы можете оставаться здесь, – полуобернулся Колесник к сидящим сзади. – Мы быстро.

Тачку посмотрим, и обратно.

Но он еще не знал всех тонкостей моего отпуска, поэтому наивно предполагал, что кто-нибудь из двух моих сопровождающих не увяжется за нами следом. Но ошибся. Самурай что-то тихо сказал Альберту, получил утвердительный кивок в ответ и вышел из машины.

Колесник посмотрел на меня. Весь его вид выражал полную палитру мыслей относительно узкоглазого спутника: «Он что, по-русски не понимает? Этот… чурка».

– Охрана, – без выражения сообщил я, на что Колесник только покачал головой и направился в сторону въездных ворот. Мы миновали будку, из которой на нас, одобрительно расплывшись в почтительной – надо полагать, к персоне местного автомобильного воротилы – гримасе, неотрывно смотрели четыре мужских глаза и два припухших от сна и алкоголя лица. Они даже не удосужились выйти на улицу. Доверие абсолютное.

Колесник несколько оторвался от нас с Самураем и уже остановился возле стоящей рядом с ржавым-прержавым «Запорожцем» белой «восьмерки». Я подошел ближе, сразу отметив наличие полиэтиленовой пленки на сиденьях – первый признак нового автомобиля, – и попросил хозяина открыть дверцу. Он не заставил просить себя дважды, ловко ткнул миниатюрным ключиком в замок, потянул за ручку и сказал:

– Вообще-то я для себя брал. Но раз такое дело, – пожал плечами, – уступлю недорого.