Дисконект. Отключи меня от сети (СИ)

— Это я нашел в зале Сонбэ. Там была куча старых вещей из его гримерки. Костюмы, старые билеты и альбомы. Среди всего этого я нашел открытку, которая показалась мне слишком странной. А услышав историю, которая с ней связана…

Я перевернула плотную, блестящую бумагу и нахмурилась, потому что не поняла ни слова из букв, которые блестели в свете от работы монитора.

— Это на русском… — ответил Тиен, и наклонился надо мной упираясь руками в стол… — Вот эта фраза переводится как: "меня стенали плети ртов людских… И убивало их величье…" Точно такую же я заметил на мемориале Сонбэ и решил что это стихи песни. Однако…

Я медленно опустила ладонь на открытку и пальцы вздрогнули, как только их подушечки, кожей ощутили рельеф слов на плотной бумаге.

— Повтори ещё раз… — попросила глухим голосом, и сглотнула.

— Меня стенали плечи ртов людских… И убивало их величье, — Тиен повернул ко мне лицо и замер, смотря на мой профиль, — Тереза ты вся дрожишь. Что случилось?

— Это текст предсмертной записки на доске желаний Кан Арым, — поворачиваю голову и смотрю на то, как лицо Тиена вытягивается и он спрашивает:

— В той самой комнате откуда ты притащила тот сборник с детонатором?

— Да. И вот тебе ответ, почему все вещи Арым, Шина и других жертв, которые хранились вне дома, просто исчезли. Потому что преступник заметал следы. А Сай либо уже тогда догадывался кто это, либо знал наверняка. Ключ-карта и то, что он оставил это именно тебе говорит о том, что за мной тоже следили. Этот кто-то наблюдал за всеми. И вероятнее всего он настолько близко, словно за этой стеной.

— Тереза, подобные слова — слишком серьезные обвинения! — Тиен придал меня к себе, а я не понимала почему.

— Однако это факт. Как я и предполагала изначально — их двое, потому что один человек не способен никак достать и задействовать такой ресурс. Включай мозги, Тиен, и ответь мне на один вопрос — есть ли среди вашего окружения, или внутри него, человек, который ненавидит всё что связано с вашим миром?

Я повернулась, а Тиен выпрямился. В свете работы монитора, его лицо казалось ещё более уставшим и сосредоточенным.

— Я не знаю таких. Все, кто на протяжении этих лет был рядом с нами, либо сами артисты, либо очень близкие друзья из числа постоянного стаффа. Остальных Сонбэ и близко не подпускал к нам.

— Тогда зачем ему оставлять такие подсказки? Что ещё было в тех коробках! — я поднялась и строго отчеканила, — Вспоминай всё до мельчайших деталей. Даже цвет и запах имеют значение! Что там ещё было? И где это всё сейчас? Вы же не вынесли это из помещения? С вами были только те, кого я видела на трансляции? Больше никто из посторонних не видел что было внутри зала?

— Я на допросе? — не менее холодно спросил Тиен.

— Прекрати валять дурака и отвечай, Тиен!

По его лицу пробежала тень раздражения, которую я слишком хорошо знала в исполнении этого парня.

— По средине зала стояли три концертных костюма, в которых дебютировали "SUN" и огромная коробка со старыми музыкальными альбомами, фотографиями и вот такими открытками.

— Что ещё?

— Билет на представление одного из театров на Каро Сукиль. Старый, совершенно потрёпанный билет на первый мюзикл группы Сонбэ. Ким Тай тут же связал это и открытки с той ненормальной…

— Вера… — я округлила глаза и быстро повернулась к "маку".

Села обратно и нашла все отчёты Энджелы по делу Веры и Джея. Искала до того момента, пока не нашла показания Шин Сая о том, как они узнали о смерти Надежды и стали свидетелями обнаружения её тела под одним из мостов.

— "Инспектор четко произнесла, что билет в джинсах Нади был на наш мюзикл, который прошел несколькими днями ранее. Тогда я и понял, что тело девушки, которое лежит на носилках — та самая россиянка, с которой встречался Чжон. Иначе он бы не отправлял нам сообщений о месте встречи именно под этим мостом. Это уже сейчас я понимаю, что сообщение и не Чжон отправлял, а Вера с его сотового. Тогда Чжон уже… сгорел. Я видел заключение медиков. Он уже был мертв, когда мы получили это сообщение…" — закончила читать и повернулась к Тиену, который застыл и не двигался совсем, — Мюзикл говоришь? Как он назывался?

— "Огненные плети", — прошептал Тиен и посмотрел на меня четко начав произносить:

— "Меня стенали плети ртов людских и убивало их величье. В моих словах обычных и мирских. Нашли любовь вы неприличной. Но в день, когда горел мой путь, меня топтали не словами. Пытался смерть я обмануть, но забросали вы камнями… И в мертвой тишине, я отыскал ту нежность, что стала мне родней всего. В ней был я счастлив, безмятежен… И в этом чувстве было волшебство. Однако слово убивало сталью, что покрывала раскаленной лавой до кости. Для вас я был всего лишь тварью, которую нельзя спасти…"

Тиен закончил и хохотнул с горечью в голосе:

— А я то думал, откуда, мать его, я помню эту фразу. Никак не мог вспомнить, а тут всё как перед глазами встало, — он повернулся ко мне спиной, а я поднялась.

— Объясни? Что ты вспомнил?