Дисконект. Отключи меня от сети

— Тебе не понравилось? — Амина́ приподнялась, а я хохотнул:

— Напротив, я впечатлён тем, как ты искусно стонешь. Я чуть не оглох… — горло пересохло от горячего дыхания, а я хотел холода, я хотел холодной родниковой воды из бурлящей реки, — Ответишь мне зачем изображала невинную овцу?

— А разве я не такая? — Амина́ хохотнула и томно вздохнула, наблюдая за тем, как я смотрю на неё.

— Тешь себя этой иллюзией и дальше. Иллюзии помогают не замечать многое, — я стал одеваться, и Амина́ застыла, холодно спросив:

— Куда ты собрался?

— Я же сказал… — надел боксеры и джинсы, продолжив, — …встретимся в Сеуле!

— Тебе не кажется…

— Нет, не кажется… — поднял на неё взгляд, натягивая водолазку, и поставил точку, — Я говорил, что не притронусь к тебе, но сегодня, решил, что должен показать такой как ты, что означает быть вещью. Я поимел тебя как шлюху на припортовом рынке, а ты даже не заметила этого. Значит… Ты такая и есть, и мои слова о том, что я взял в жены потаскуху — абсолютно оправданы, Амина́. С этого момента наши отношения заканчиваются. Я это я, ты это ты! Никаких чувств от меня не жди. Я тебе уже говорил об этом. Могу повторить.

Я посмотрел на часы, и взяв в руки сотовый и пальто, опять схватил чемодан.

— Я предупреждаю тебя, Чон Тиен, если я найду её — ты больше никогда не увидишь эту шваль! А я найду дрянь, которая встала между нами. Я найду каждую, кто захочет отобрать тебя.

Я остановился, смотря на резной узор двери и с болью усмехнулся.

"Это даже смешно звучит… Одна готова на всё ради моей пустой оболочки и купила её, а вторая — второй даже оболочка не нужна, когда душу Тереза уже отобрала. Ей даже женить меня на себе не пришлось, чтобы я пропал… Навсегда…"

Я схватился за ручку и вышел, даже не повернувшись. Мне не нужны были больше ничьи объяснения. Пока ехал к аэропорту мать звонила трижды. Когда проходил паспортный контроль на чартер позвонил уже отец, и я ответил на звонок.

— Как ты посмел так опозорить нас? Куда ты сорвался посреди ночи, бросив невестку?!

— Я улетаю в Сеул, абуджи*(отец)! — улыбнулся стюардессе, бросив трубку, и прошел в салон, поймав взгляд Дже, который сидел на диванчике с наушниками в ушах в невообразимой розовой толстовке, а возле него грелась Мэдди.

— Почему я не удивлен, что вы выбрали местом своей амурной тайной встречи именно моё незабываемое торжество? — сел напротив, и кивнул Мэд, которая мягко мне улыбнулась, и прижалась к Дже теснее.

— А как ты хотел? Только так мы можем видеться. Либо в Штатах, либо по закоулкам, — скривился друг, и обнял девушку сильнее, сняв наушники.

— Как прошло? — задал вопрос Дже, пока мы ждали своей очереди от диспетчера и разрешения на вылет.

— А по мне не видно как? — кисло бросил и утонул в своем кресле, растянув ноги к самой подставке.

— Родители уже звонили? — я бросил взгляд на Дже и устало кивнул.

— Что вы собираться делать с эта ситуация? — тихо спросила на ломанном корейском Мэдди, — Вы ведь не думать, что Сай-ши…

Я только услышал суть, как понял, что у моего дружка язык без костей. Потому сжал челюсть, и с остервенением пристегнулся.

— Нечего беситься. Волки и девчонки тоже должны знать правду. В конце концов мы столько лет вместе.

— Тиен-ши… Бъян*(Прости!) — Мэдди как-то странно и с горечью обратилась ко мне, а я не выдержал:

— Нет больше никакого агентства! Нет больше никакого Сонбэ! Нет никакой семьи! Хватит! И просить прощения у меня не за что, Меделин! Разве это вы развалили всё? Это всё…

— Тай-ши не верит в эту грязь в сети. Более того, он сейчас быть в Штатах только ради Мии. Если бы не она и "SFire", он и Волки были бы здесь!

— А остальные? Где Хан Джей Мён с женой? Где Лиен Хо? В конце концов, где Пак Чи Джин?! — резонно заметил Дже, и я нахмурился.

"Они и вправду все словно исчезли после того, что произошло…"

— Это ничего не меняет, — всё равно не согласился, и повернулся в сторону иллюминатора, устало вздохнув и заметив кольцо на пальце.

— Идиотизм! — содрал золотой ободок и выбросил к херам, даже не смотря куда он улетел.

— Вижу тебя сегодня лучше не трогать, — Дже пристегнул Мэдди, а я закрыл глаза и решил что нужно выспаться, и возможно это поможет мне ощутить хоть каплю свободы.

Однако омут безделья только усиливал моё чувство пустоты в груди. Я прилетел домой через четыре дня, но даже не понял, что что-то поменялось. Для меня всё выглядело совершенно одинаковым.

Потому, когда я садился в машину и ехал к агентству, чтобы опять почувствовать что жив, что у меня не всё отобрали, неистово сжимал в руке пластиковую ключ-карту от репетиционного зала.

Полотна… Я три месяца не брался даже руками за них, и понял чего мне не хватает. Я хочу свободы. А моя свобода — это танец. Мне нужны именно эти чувства, чтобы забыть слова Терезы о том, что я пустышка, чтобы выбросить из головы ночь с бабой, от которой меня теперь тошнило, как от гопчана.

— Сик Рём! — я опустил перегородку, чтобы попросить водителя остановить у ближайшего магазина, и опешил.

За рулём машины сидел не Ван Сик Рём.

— Ты кто такой? — схватился за ручку двери и подался вперёд.