Дискорама

— В следующий раз будь внимателен. Если гранаты начинают греться, их нужно охлаждать, иначе рванет так, что останется только молекулярный ветер. Ты понял?

— Понял, как не понять? — Перкинс покачал головой. — Вообще-то я спрашивал сержанта-оружейника, который ведает арсеналом на главной базе…

— И что он?

— А он из службы тыла был переведен, говорит — а я почем знаю? Теплые и теплые, может, возле батареи отопления хранились…

— Это устаревшие боеприпасы, Сэм, такие сейчас не используют.

— Хорошо, что предупредил. Но камень рвут, как бумагу.

— Это да, — согласился Ферлин. — Смотри, вон босс показался. Судя по его физиономии, мы улетаем немедленно.

105

На третий день пребывания на базе Ферлин начал понемногу «вкатываться» в распорядок дня и привыкать к еде, сильно отличавшейся от его рациона на пустошах. Воздух перестал ему казаться горьковатым, от чего первые две ночи он спал беспокойно и каждые пару часов полоскал рот.

Правда, фиолетовые мошки, скакавшие по окнам, его все еще донимали, но они были безобидны и лишь изредка попадали в первое или в чай, но в столовой их было совсем мало, поскольку дверь туда перекрывала специальная сетка-глушилка.

Вдоль нее на полу этих мошек было видимо-невидимо, несмотря на то что повар сметал их веником по три раза на дню.

Место для ночлега Ферлину досталось в небольшой комнате, где прежде хранились какие-то документы. Позже их забрали, но стеллажи для бумаг остались, и этот специфический запах библиотеки никак не выветривался.

Кроме него в комнате жил только Перкинс, и Ферлин подозревал, что это он упросил Шепарда подселить Ферлина именно к нему, чтобы мучить вопросами по баллистике стрельбы и принципам работы жидкостного компенсатора отдачи.

— Ну хорошо, а если в блоке батарейка села?

— Тогда надо давить на аварийную клавишу — она находится на установочном захвате. Три раза надавишь, и на пять секунд работы электричества хватит.

— А откуда?

— Там пьезокристалл стоит…

— Правда?

— Ну ты же говорил, что читал инструкцию, Перкинс!

— Читал, Ферлин, читал… Но не всю… И потом, там полно всяких словечек, которых я и знать-то не знаю.

— Так ты ж вроде технически грамотный должен быть, ты же сапер.

— Сапер. Но не снайпер.

И так каждый день с утра до вечера. Перкинс старался не потерять ни минуты, пока была возможность задавать Ферлину вопросы. А когда тот занимался где-то по собственному графику или пил чай с Лозе и Раулем, Перкинс готовил новые вопросы, наверное, и в блокноте их записывал.

На четвертый день утром, во время завтрака, в небольшую столовую вошел Шепард и, шлепнув на стол черную папку, уселся на стул верхом.

Ферлин и остальные недоуменно переглядывались, пока Шепард большими глотками пил свой остывший кофе.

— Вот! — сказал он, вытирая рукавом губы. — Здесь заготовленные бланки расписок о неразглашении военной тайны. Внимательно читайте, ставьте свою подпись — и в папку. Лозе, почему здесь не все?

— Марш уже позавтракал, а Снуф сегодня на фруктах.

— Ладно, найдешь всех и через полчаса принесешь мне в кубрик заполненные расписки.

— А какие у нас тайны, сэр? Или это на будущее?

— Никакое не на будущее, — сказал Шепард, поднимаясь. — Это только за форт, чтобы никто нигде не ляпнул, что мы там видели.

— Но не все же там были…

— Наплевать. Были не все, но вы всем уже разболтали, правильно?

Шепард оглядел бойцов и скорчил многозначительную мину, дескать — все вижу, все слышу.

— Ну так мы же там ничего особенного не видели, — сказал Рауль. — Обычный боевой эпизод.

— Может, и так, — согласился Шепард. — Но те двое индюков, что с нами увязались, грозились всякими наказаниями тем, кто будет болтать лишнее. К тому же там на месте твой приятель Лозе во всю глотку орал — мутанты-мутанты!

— Ну так и сдайте им Лозе, сэр, а нас пусть оставят в покое, — предложил Рауль, и все засмеялись.

Тем не менее с предложенным порядком пришлось согласиться, и все дали подписку, что никому не расскажут о том, что видели.

106

Прошло еще несколько дней, группу никто не беспокоил, и все занимались общей подготовкой, а еще ели горячую пищу и чистили перышки.

Ферлин с удовольствием вернулся к прежним привычкам — стал бриться дорогим станком, пользоваться гелями для душа и ароматными шампунями.

У себя на пустоши он об этом почти забыл, ведь само наличие в доме водопровода там считалось величайшей роскошью, а уж на то, чтобы эту воду подогревать, никто топлива не тратил — дураков не было. Что уж говорить о шампунях?

В обед из города приехал Лозе и привез целую гору журналов, выполнив заказы всего подразделения. Ферлин выхватил два своих и парочку чужих, чтобы после ужина без спешки полистать глянец и прочитать про похождения красивых и богатых, но неизвестных ему людей. А еще узнать о последних новинках техники и о том, над чем работают передовые ученые всего мира.

Ферлина интересовало все, ведь он так долго был от этого оторван.

День закончился обычно — неспешным ужином, больше похожим на посиделки никуда не торопящихся джентльменов. Потом пришел Шепард и объявил, что подъем планируется на два часа раньше.

— Кто идет, сэр? — спросил Лозе.