Дискотека. Книга 2 [СИ]

И все, услышав шепот, освобожденно заржали, валясь на парты.

На перемене перед последними уроками — была физкультура, Ленка стояла вместе в Олесей в тупичке коридора за распахнутой дверью туалета. Слушала, как Олеся, переминаясь стройными мускулистыми ногами в ношеных полукедах, пилит Саньку. Он стоял вместе с ними, прислонясь к стене и согнув смуглую ногу, покрытую темным пухом. На спортивные трусы, небрежно перекошенные на бедрах, Ленка старалась не смотреть, равнодушно поглядывая в окно за олесиным плечом.

— Что-то ты сегодня воспарил, Санечка, — язвила Олеся, одергивая на боках тесную, ушитую вручную красную футболку, — прям соловей. Влюбился, что ли?

— А чо, — покладисто согласился Санька, поменял ногу, ухмыльнулся, почесав подбородок, — Маргоша вполне товарного вида барышня, коса такая, как в кино про сибирь какую-то. Ей бы еще туфельки модные, ну и глаза накрасить, и будет ваще суперски.

— Ой-ей, — Олеся смешалась, не найдя сразу ответа. Фыркнула, сказав медленно, подчеркнуто по слогам, — Са-ша!

Задрав круглый подбородок, пошла к спортзалу, откуда гулко орали и кто-то громко шлепался на маты.

Санька проводил ее взглядом и повернулся, подмигнул Ленке:

— Да, Каток? Любовь, кругом любовь. Как это в книжках — юношеская гиперсексуальность. Скажи, Каток, я как — сексуальный?

— Угу, — кивнула Ленка, — гипер. Мне у тебя спросить надо, Сань. По делу.

— После физры, — предложил Санька, — идет? Выйдем вместе, расскажешь.

И ушел следом за Олесей, мерно шевеля лопатками, обтянутыми выгоревшей синей футболкой с линялым самодельным трафаретом на спине — череп и кости.

Ленка качнула дверь, раздумывая, не заскочить ли в туалет перед уроком, и застыла, моргая. За дверями стояла Маргоша, мяла пальцами конец рыжей толстой косы. Краснея, кивнула Ленке и пошла за угол коридора, почти побежала, топая некрасивыми туфлями на толстой подошве.

— Вот черт, — шепотом пожалела ее Ленка, ныряя в кафельную пустоту сортира.

И Санька еще этот, со своим трепливым языком.

Глава 8

Девушки, чернокожие и круглолицые, пели о солнце, танцевали, блестя зубами и переливаясь одеждами. Поднимались руки, рукава сползали к самым плечами, и топали ноги, охваченные ремешками серебряных босоножек, такие бы вот на выпускной, но разве ж такие где купишь.

— Санни, — пели звонкие голоса, и у Ленки сердце сжималось от желания вырваться из зимы, которая все длилась, длилась, и никак не хотела кончаться, — естедэй май лайф воз фил из грей.

Или рейн? Неважно. Главное, что серое и дождливое осталось в зимнем вчера, а вместо него засверкало солнце и после непонятных слов такое торжествующее, конечно, солнечное — ай лав ююю-уу…

Она сидела в комнате, на диване, прижав к животу полосатую подушку, и шмыгала, наревевшись до совершенной пустоты в голове. Ну и день, с самого утра. Не просто так, получается, набежала она на Боку с Чипером, это были только цветочки, вот получила и ягодки, к вечеру.

В коридоре прошла мама, молча, в кухне чем-то зазвенела и после грохнула кастрюлей. Ленка вздрогнула. Подумала с усталой злостью, хоть бы телевизор включила, чтоб не прислушиваться к ее ледяному молчанию.

В школе после физры Ленка переоделась, выскочила в коридорчик, отыскивая Саньку, и не увидела. Свернула в большой коридор, пошла мимо кабинетов, раздумывая, искать ли Рыбку, или просто поехать домой и снова обдумать насчет письма. И — брать ли билет. Но Андрос сам догнал ее, толкнул локтем, быстро идя рядом.

— На улице холодрыга, пошли в химию, в лаборантскую.

— Там же Карамеля сейчас.

— Не ссы, Каток, нормально.

Он по-хозяйски повернул ее за плечо, толкая на лестницу. Первым зашел в кабинет химии, и через минуту вышел, так же по-хозяйски подталкивая Олю Карамелю, которая в перерывах своей секретарской работы была еще и лаборантом на полставки. Карамеля любопытно оглядела Ленку, поправляя вырез пуховой розовой кофточки, надула губы, обижаясь на Саньку. И ушла, оглядываясь.

В длинной узкой комнате, заставленной штативами и колбами, Ленка прошла к окну и села на выдвинутый Санькой стул. Сам он, опершись руками, легко уселся на стол, так что его бедро оказалось у Ленки под самым носом.

— Колись, Каток, чо случилось, — велел задушевно.

Покачивая ногой, выслушал ее рассказ про Боку и Чипера.

— Ты их вроде знаешь, Сань. Чипер он как — он сильно опасный? По-настоящему?

— Ну, ты влипла, Каток. Чипер та еще гнида. Я ж от них не просто так свалил. Там тебе не школа с Валечкиными выебонами. И даже не к директрисе вызвать.

Санька покачал головой, продрал пятерней темные кольца волос.

— У него бзик, как у бакланья бывает, типа, у меня желтая справка с дурдома, порежу, и мне нихуя за это не будет.

— Ну, — дрогнувшим голосом сказала Ленка, — сколько их орут про справки, врут же все.

— Жопа в том, что не просто орет, он уже сидел, понимаешь? Пацана покалечил, вкатили за тяжкие телесные. Если он тебе глаз выбьет, тебе легче, что справки нет, и сядет?