Дискретная когерентность

Небо чуть хмурилось, однако до дождя было еще далеко, Аня взяла слабый темп, чтобы разогреть мышцы и побежала вдоль дома, а затем свернула на бульвар. Она знала, что до парка ей бежать примерно километра три, воздух был свеж и дорога сама стелилась ей под ноги. Она вышла на стабильный ритм, три шага, вдох, три шага, выдох, три шага, что же это было, сбой в матрице? Быть может я теряю память в каких-то ситуациях, возможно это стресс так на меня действует? А почему я раньше не замечала, были какие-то мелочи, которые не стоило отмечать? Надо вспомнить, когда последний раз я испытывала проблемы, когда у меня было что-то нервное… Странно, но стрессы после школы стали обыденностью, после того как она переехала в Москву, сначала просто учится, а потом и жить, это стало повседневностью. В некоторых вещах она была уверена, она помнила, как ей дали конфетку, как бабушка сказала, что если не она, то кто же еще будет её баловать. Сейчас, после того, как прошло почти десять лет с тех пор, воспоминания замыливаются, но какие-то картинки остаются, как кадры из любимого кино, лицо бабушки, покрытое морщинами, её улыбка, искренняя и хитрый прищур, ведь она знает, что нельзя давать сладкое, но пользуется своим положением бабушки. И двор она помнит, и горячую машину, но это все как в тумане, вроде как было, но как выглядело не помнит.

В наушниках играла армия любовников, потому что по мнению Ани для бега лучшей музыки просто не придумали, ровный и одинаковый ритм во всех произведениях. Только что отыграла композиция “я выживу” и на подходе была “сексуальная революция”. Аня пробовала бегать под классику, дыхание не выдерживало, задыхаешься из-за длинных протяжных нот, легкие стараются подстроится под ритм и кислорода просто не хватает. Пробовала техно, особенно тяжелое техно с четким басовым ритмом, но тут сдавались мышцы, ритм чересчур настойчивый, и не слушаться его было невозможно, ноги старались делать шаг каждый бит и получалась стометровка. Однако музыка стала тише, а потом и вовсе прервалась, сначала было похоже, что садится батарейка или барахлит проигрыватель, но, когда в ушах заиграла мелодия звонка, все встало на свои места. Останавливать пробежку и сбивать ритм возле самого парка не хотелось, еще же и обратно надо как-то вернуться, поэтому Аня, не глядя на экран подняла трубку и крикнула запыхавшимся голосом:

– Ало!

– Ой, Аня, я что не вовремя да? Слушай, ты прости, если я помешала и все такое, я ненадолго, но ты обязательно мне потом все расскажешь, нам надо будет для этого встретиться, но это мы потом договоримся, хорошо? Так вот, я что звоню то, помнишь, ты говорила, что у тебя проблемы с головой? Ну то есть не с головой, а с памятью. Так вот, я тут с Димкой опять, ну который бывший, так вот, он говорит у него есть один знакомый, который тоже того, может вам с ним как-то поговорить?

Аня встала как вкопанная, уперлась руками в колени и тяжело дыша рассматривала асфальт у себя под ногами. Спрашивать: “Кто это?” – не пришлось, был только один человек в мире способный строчить как пулемет при этом совершенно не заботясь о чувствах собеседника. Бедный Дима, как он это выносит? Раньше, Аня думала, что Наташа очень ветренная особа, что она меняет парней как перчатки, потому что не может определиться что ей надо, чего она хочет и вообще, а потом она поняла, что она как высоковольтная линия электропередач. В ней есть все, фигура, красивое личико, она достаточно много знает и энергия, но именно энергия все портит, попробуйте подключить к любому прибору полсотни киловольт, и он вспыхнет как новое солнце, будь то лампочка, кофеварка или самый современный компьютер – никто не выдержит. Так и с Наташкой, её пытались притормаживать, её можно было остановить, но это всегда выглядело как плотина, чем дольше она сдерживала себя, тем больше давление и потом напор сносил все на своем пути. Аня никогда не общалась с её бывшими, но подозревала, что в их голове мозг попросту вынесли подчистую, там стерильно и человеку необходимо время, чтобы регенерировать, перестать боятся разговаривать, потом перестать подпрыгивать при звуке звонка, и наконец избавится от “Наташафобии”, не уверена, что есть такая болезнь, но такой феномен существовать должен.

Услышать, что Дима опять с Наташей, это, как если бы кто-то сказал: “Помнишь, мы вчера грибами отравились? Так вот, я еще их купил”. Аня обдумывала эту фразу и пропустила мимо ушей все остальное, но она была уверена, что стоит ей сказать: “Погоди, я не поняла, что?” – и ей все повторят, возможно даже не один раз.

– Наташа, ты да, немного не вовремя, давай я домой доберусь и позвоню, хорошо?

– О! Так ты еще и не дома! А ну да, конечно, не дома, что-то я совсем. Слушай, а фотку сделай, ну не обязательно прямо сейчас, пусть оденется, хотя можно и так, я все равно никому не скажу. А как вы познакомились?

– С кем познакомились? О чем ты, я просто бегаю, только до парка добежала. Сейчас обратно домой вернутся надо.