Дискретная когерентность

Она не спала вчера, потому что лежала и вспоминала последний поцелуй, потом думала, а кто такие эти самые физики, потом взяла телефон и пошла читать про Гаусса и Больцмана, которых перепутал Лёня. Оказалось, что эти двое и впрямь жили недалеко по времени друг от друга, вот только занимались они разными вещами и спутать их было все равно, что спутать свеклу и акварель, ведь они обе красят. Потом она прочитала про Эйнштейна, про Ньютона было очень интересно, потом про Теслу, который утверждал, что истинный ученый должен быть один и он не знает ни одного знаменитого ученого, который был бы женат и при этом добился бы успехов. Эта мысль Анюте сразу как-то не понравилась, и она решила, что он просто перепутал причину и следствие, что на самом деле это знаменитые ученые так и не смогли себе никого найти, потому что были чокнутые, а женится надо только если сдвиг по фазе совпадает, тогда даже пуская пузыри можно соревноваться у кого они лучше выходят.

Аня шагала домой и поймала себя на мысли, что вот уже второй день подряд думает о Леониде не просто как о человеке, который ей попался в жизни. Ей нравилось как он говорил, его голос и убедительность, ей нравилась его ужасная прическа, словно он только что снял шапку да так и не уложил волосы. Ей только не нравилось, как он одевался, но возможно виной всему студенчество и минимализм, впрочем, читая про ученых, она заметила, что одежда и стиль никогда не были сильной чертой этой части человечества. Видимо полный порядок в голове обязан был компенсироваться неряшливостью в одежде и бардаком на столе и в доме. Ей вдруг стало страшно идти к нему в гости, потому что там могли оказаться горы мусора и непонятных вещей, каких-нибудь заброшенных старых экспериментов и прочая неприглядная утварь.

Аня остановилась, потрясла головой и сказала сама себе: “Какие гости, ты в своем уме, красавица! Вернись на землю!” – вроде как полегчало. Аня по пути домой зашла в магазин и взяла воды, свежих овощей и спелую крупную черешню. Черешня, несмотря на свои явно патологические размеры и чрезмерное количество сахара, Ане очень нравилась, она напоминала ей детство, когда можно было пуляться косточками зажимая их между пальцев и смотреть как далеко они улетают с балкона.

Вернувшись домой, Аня не стала переодеваться, понимая, что двести метров – это вообще не спорт, это просто насмешка, заварила себе зеленый чай с жасмином из пакетика, удивляясь как можно было засунуть один из элитных в прошлом чаев в дешевый бумажный пакетик, понятное дело, что золотое ситечко никто делать не будет, но все же. Открыла окно и сев напротив смотрела как чаинки пытаются всплывать и тонуть в пакетике. Их было видно через намокшую бумагу. Вода была пока слишком горячей и бледной чтобы носить гордое имя чая, поэтому в ход пошла черешня, Аня решила, что раз ей не дали побегать, она будет хулиганить. Она ела черешню и стрелялась косточками в окно. Судя по звуку, они падали на асфальт, отскакивали и терялись где-то в траве, однако иногда попадался звонкий звук удара по металлу, видимо где-то чуть правее была припаркована машина и косточка попадала куда-то по ней. Выяснять что это было на самом деле было не интересно, вдруг еще заметят? Она знала, что если она в кого-то попадет, то лучше всего, если в этот момент она не будет смотреть на этого кого-то из окна, а косточка несет в себе не такую уж ударную мощь, чтобы ради нее кто-то пошел искать в подъезде квартиру и разбираться. Живот, вдруг, решил выразить свое “фи”, обобщая свое впечатление от черешни, однако Аня решила, что это будет поучительное наказание за то, что случилось сегодня на пробежке. В самом деле, подумаешь поспала не восемь, а всего пять часов, тоже мне, революционеры, я вот вам покажу, как мозг игнорировать, вы у меня попляшите!

Кстати, насчет плясок, Аня вчера нашла несколько студий, которые располагались достаточно удобно, чтобы добраться к ним на метро и при этом у них были красивые ролики выступлений, особенно ей понравилась студия которая проводила танцевальные спектакли, это было именно то, что она хотела. Она еще ночью отправила на почту запросы, чтобы выяснить как к ним можно записаться и сегодня ей могли уже ответить. И тут она вспомнила, что телефон то у нее до сих пор “в полете”. Черешня сразу перекочевала на стол, а руки пришлось мыть, она сейчас выглядела как хилер во время операции, вся в красных подтеках, но при этом без единой царапины. Телефон вернулся из полета на землю, но кроме предупреждения об ожидающемся ветре и пары спам-писем больше ничем похвастаться не смог.