Дискурсы свободы в российской интеллектуальной истории. Антология

VII. При нарушении их со стороны народа, при ограничении власти правительства, следовательно, при вмешательстве народа в правительство – не может быть нравственной свободы народной. Вмешиваясь в правительство, народ прибегает к внешней, принудительной силе, изменяет своему пути внутренней, духовной свободы и силы – и непременно портится нравственно.

VIII. При нарушении этих начал со стороны правительства, при стеснении правительством в народе свободы нравственной, свободы жизни и духа – неограниченная монархия обращается в деспотизм, в правительство безнравственное, гнетущее все нравственные силы и развращающее душу народа.

IX. Начала русского гражданского устройства не были нарушены в России со стороны народа (ибо это его коренные, народные начала), но были нарушены со стороны правительства. То есть: правительство вмешалось в нравственную свободу народа, стеснило свободу жизни и духа (мысли, слова) и перешло таким образом в душевредный деспотизм, гнетущий духовный мир и человеческое достоинство народа и, наконец, обозначившийся упадком нравственных сил в России и общественным развращением. Впереди же этот деспотизм угрожает или совершенным расслаблением и падением России на радость врагов ее, или же искажением русских начал в самом народе, который, не находя свободы нравственной, захочет наконец свободы политической, прибегнет к революции и оставит свой истинный путь. И тот, и другой исход ужасны, ибо и тот, и другой гибельны: один в материальном и нравственном, другой в одном нравственном отношении.

X. Итак, нарушение со стороны правительства русского гражданского устройства, похищение у народа нравственной его свободы, одним словом, отступление правительства от истинных русских начал – вот источник всякого зла в России.

XI. Поправление дела, очевидно, зависит от правительства.

XII. Правительство наложило нравственный и жизненный гнет на Россию; оно должно снять этот гнет. Правительство отступило от истинных начал русского гражданского устройства; оно должно воротиться к этим началам, а именно:

Правительству – неограниченная власть государственная; народу – полная свобода нравственная, свобода жизни и духа. Правительству – право действия и, следовательно, закона; народу – право мнения и, следовательно, слова.

Вот единственный существенно жизненный совет для России в настоящее время.

XIII. Но как же его привести в исполнение?

Ответ на это находится в самом указании общих начал: Дух живет и выражается в слове. Свобода духовная или нравственная народа есть свобода слова.

XIV. Итак, свобода слова: вот что нужно России, вот прямое приложение общего начала к делу, до того с ним нераздельное, что свобода слова есть и начало (принцип), и явление (факт).

XV. Но и не удовлетворяясь тем, что свобода слова, а поэтому и общественное мнение, существует, правительство чувствует иногда нужду само вызывать общественное мнение. Каким образом может правительство вызвать это мнение?

Древняя Русь указывает нам и на дело самое, и на способ. Цари наши вызывали в важных случаях общественное мнение всей России и созывали для того Земские соборы, на которых были выборные от всех сословий и со всех концов России. Такой Земский собор имеет значение только мнения, которое государь может принять и не принять.

Итак, из всего сказанного в моей «Записке» и объясненного в этом «Дополнении» вытекает ясное, определенное, прилагаемое к делу и в этом смысле практическое указание, чт'o нужно для внутреннего состояния России, от которого зависит и внешнее ее состояние.

Именно:

полная свобода слова устного, письменного и печатного – всегда и постоянно; и Земский собор – в тех случаях, когда правительство захочет спросить мнения страны.

Внутренний общий союз жизни, сказал я в своей «Записке», до того ослабел в России, сословия в ней до того отдалились друг от друга вследствие полуторастолетней деспотической системы правительства, что Земский собор в настоящую минуту не мог бы принести своей пользы. Я говорю: в настоящую минуту, то есть немедленно. Земский собор непременно полезен для государства и земли, и нужно пройти некоторому только времени, чтобы правительство могло воспользоваться мудрым указанием древней Руси и созвать Земский собор.

Открыто возвещаемое общественное мнение – вот чем в настоящую минуту может быть заменен для правительства Земский собор; но для того необходима свобода слова, которая дает правительству возможность созвать вскоре с полною пользою для себя и народа Земский собор.

В «Записке» своей признал я нужным некоторый переход к полной свободе слова – переход через наибольшее смягчение цензуры относительно всякой мысли и всякого мнения и чрез удержание цензуры покуда как ограждения личности. Переход этот должен быть непродолжителен и привести к полной свободе слова.