Дискурсы Владимира Сорокина

В августе 2016 года рассказ Сорокина «Настя», впервые опубликованный в сборнике «Пир» еще в 2001 году805, вызвал бурю негодования, когда режиссер Константин Богомолов написал на своей странице в Facebook о планах его экранизации. На этот раз инициатива исходила не от провластных «скандалистов», а от неизвестной православной активистки Ирины Васиной. Усмотрев в людоедском сюжете «Насти» издевательство над православными ценностями, Васина взялась за «противодействие экстремизму»806 и развернула кампанию, направленную на запрет экранизации. Как показывает этот случай, православные фанатики и хулиганы в Российской Федерации с 2000-х годов все чаще по собственному почину участвуют в организации репрессий.

Все эти обвинения свидетельствуют о том, что произведения Сорокина стали мишенью для нападок, как только писатель вышел на более широкую аудиторию, будь то бульварная литература, постановка в самом престижном российском театре или экранизация. Более того, всякий раз именно сорокинские провокационные материализованные метафоры служили поводом для обвинений: в случае «Насти» речь идет о «новоиспеченной» шестнадцатилетней имениннице, которую буквально запекают в печи (почти как в сказке «Гензель и Гретель» [Hansel und Gretel\\ а затем подают на стол собравшимся на ее день рождения гостям807. Учитывая специфику приема реализации метафор, излюбленной техники Сорокина, такого рода посягательства на свободу литературного творчества на сегодняшний день не привели к серьезным юридическим последствиям для писателя или массовой борьбе с авангардным искусством в постсоветской России808.

Глава 9. «Лед» и эзотерический фанатизм: новый Сорокин?

После распада Советского Союза многое, очевидно, изменилось как в медийных стратегиях Сорокина 1990-х и начала 2000-х годов (см. седьмую главу), так и в его обращении к популярной культуре в «Голубом сале». При первом взгляде на трилогию, которую составляют романы «Лед» (2002), «Путь Бро» (2004) и «23 000» (2005), мы обнаруживаем в ней некоторые приемы, роднящие ее с «Голубым салом»: отсылки к популярным криминальным триллерам и жанру фэнтези, а также фантастическое вещество в качестве главного связующего элемента. Вторая часть, «Путь Бро»809, логически предшествует «Льду»810, поэтому когда в 2005 году ее объединили под одной обложкой со «Льдом» и третьей частью, «23 000», никогда не публиковавшейся отдельным изданием, «Путь Бро» открывал книгу, озаглавленную «Трилогия»811. В «Трилогии» 685 страниц, и на сегодняшний день это самое объемное целостное произведение Сорокина. Для переиздания 2008 года Сорокин слегка изменил финал романа «23 000»812.

«Лед», вещество, давшее название роману, — особая частица замерзшей воды, упавшей на землю вместе с реальным Тунгусским метеоритом в 1908 году. «Идеальное космическое вещество»813, являющееся в книге объектом фанатичного поклонения814, напоминает вещества, фигурирующие в предшествующих текстах Сорокина, в особенности таинственную полужидкую субстанцию голубого цвета, вырабатываемую клонами русских писателей, в романе «Голубое сало». Если их литературная продукция рассматривалась как некачественные «отходы производства», загадочное голубое вещество манило всех персонажей романа 1999 года. В «Сердцах четырех», написанных в 1991 году, упоминается еще более невразумительная субстанция, схожая со льдом из «Ледяной трилогии» и тоже связанная с сердцами персонажей. В «Ледяной трилогии» замерзшим веществом с Тунгусского метеорита могут воспользоваться лишь 23 000 избранных, чьи живые сердца можно освободить из земной темницы, ударяя сделанным из космического льда молотом по грудной клетке каждого из них. Когда сердца всех 23 000 раскроются, вновь воссияет изначальный «Свет», ныне утраченный людьми, которые деградировали до состояния метафизически мертвых «мясных машин». Такова, если изложить ее вкратце, интрига трех романов, где персонажи весьма прямолинейным образом поделены на две противопоставленные друг другу группы815 — «примитивных „говорящих сердцем" и „мясных машин“»816.

Так как в книге я придерживаюсь хронологической последовательности, я буду анализировать романы не в том порядке, в каком они были изданы в 2005 году как трилогия, а в том, в каком они были опубликованы изначально и в каком с ними впервые познакомились русские читатели. Поэтому начну я со «Льда», напечатанного в марте 2002 года. Действие этой части будущей трилогии разворачивается в постсоветской Москве, где некие голубоглазые и светловолосые люди ищут других голубоглазых блондинов, чьи сердца «говорят», когда первые бьют их по грудной клетке молотом изо льда, принесенного на землю Тунгусским метеоритом, который упал на территории нынешнего Красноярского края в 1908 году.