Дисней

Совершенно такие же перипетии переживает и такое популярное и несомненное единство, как «единство формы и содержания».

За пределами совершенства в произведениях классической завершенности – и это, казалось бы, неразлучное органическое единство оказывается размыкающимся или разобщенным.

Для периодов смены этапов, мутации стилей или определения новых социальных формаций происходит неравномерное опережение их друг другом.

Для периодов распада – т. е. регрессивного возврата к первобытным схемам – характерно такое же распадение единства формы и содержания, как для периодов, стоящих на пороге к будущему слиянию.

Конструкция становится самоцелью. Композиция – единственным содержанием вещи. Анекдот – исчерпывающим достоинством бесформенного произведения.

IV

Алма-Ата 3– XII.1942

Disney.

Конечно, нельзя обойти «Бэмби».

«Bambi» – это уже поворот к экстазу – серьезному, вечному: тема «Bambi» – круг жизни – повторяющиеся круги жизней.

Уже не sophisticated smile[28] XX в. по поводу тотемов. Но возврат в чистый тотемизм и Ruck-Ruck[29] в эволюционную prae-history[30].

Очеловеченный олень, или, вернее, ruchgan-glich[31], – вновь оболененный человек.

«Bambi» венчает собой, конечно, весь этюд о Disney’e.

Отдельно еще и «Phantasia» как опыт реализации синтетизма через синкретизм.

Величие Диснея как мастера, чистейшего в методе приложения метода искусства в наичистейшем виде.

Кратово 8.VII.1946

Arrives «Life» (March 11,1946)[32].

Опять совершенно гениальный новый Дисней: «Make Mine Music»⁴⁰.

Традиционно и посредственно (по рисункам) – «Петя и Волк» С.С. Прокофьева.

В том же роде и «Casey at the Bat».

Но совершенно-поразителен «Willie the Whale».

Поразительный стык в треугольник с двумя другими американцами – с Мел вил ом («Moby Dick») и с… Эдгаром По («Колодец и маятник»).

Трансокеанический стык с моим «Грозным» – убийство Владимира⁴¹.

(Собственно, через «Ивана» я и «прочитываю» «Willie» таким образом.)

Начинается с совершенно дикого, непосредственного «Kick»’а[33], который получаешь от страницы с тремя картинами, где Willie выступает «in the Met» (в Метрополитен-опера).

Того самого «Kick»’а, который обязательно связан с subconscious meehanism’ами[34].

И «Kick» очень быстро расшифровывается в том, что мы имеем дело здесь впервые, пожалуй, у Диснея (так отчетливо во всяком случае) с пренатальными элементами⁴², выраженными не процессуально, а предметно.

Обычно Дисией (в основном) апеллирует к этой области через структуру своих произведений, через приемы, через элементы формы.

Например, «Plasma appeal»[35] в l) варьирующемся контуре — вырастающие шеи и ноги или 2) в вариациях видов: осьминоги-слоны, полосатые рыбки – тигры – в «Подводном цирке» (cf. то же не комическое – ибо сравнительно метафорическое – у D.H. Lawrence⁴³, когда D.H. сравнивает лошадей с бабочками или рыбами, например, в «St. Mawr»).

Можно было бы назвать это протеевским элементом, ибо миф о Протее (за которым, видимо, сидит какой-либо особенно многообразный актер) – точнее, the appeal этого мифа базируется, конечно, на omni-potence плазмы, в «жидком» виде содержащей все возможности будущих видов и форм.

Блестяще показательно, что это типичнейшее для Диснея имеет место и здесь, входя в группу основных and most baffling[36] средств воздействия:

«…Willie not only sings, but he is capable of singing in any voice range – tenor, baritone, soprano or contralto, sometimes all of them at once…»[37]

Важность этого элемента как протеевского, т. е. видоизменяющейся единицы, – подчеркнута еще тем, что Дисней для этой феноменальной черты Willie попользует не группу певцов разного голоса, – что при озвучании более чем возможно! – но озвучивает его певцом-«феноменом» Нелсоном Эдди, который ноет один всем набором голосов от сопрано до баса (я слышал таких в мюзик-холлах Америки и Европы).

«…Willie is remarkable for his many voices. All of them from soprano to bass, belong to Nelson Eddy. To sing a duet with himself, Eddy would record one part, then sing the other while the first was played back. For the 400-voice Ave Maria chorus a special device multiplied 100 times the quartet of Eddy, Eddy, Eddy and Eddy…»[38]

Интересно, что здесь вариабельность внесена не в само «животное» – не в формы его (осьминоги стали слонами, шея вырастает), но в голос, при неизменяемости формы того, кто производит его!

Новая страница в «истории Диснея».

Дисней в годы войны из инфантильной и пред-human области выходит к зрелости.

Его картинки считаются утилитарными – учебно-техническими – «тематически взрослыми» – прогрессивными. (Книга Северского об авиации для меня⁴⁴.)

Можно поклониться ему, но… интерес он теряет. (NB. Это записано в Алма-Ате и есть выписки.)