Диснейленд

Я проводил Агнешку, и все было великолепно. Все, кроме погоды. На улице тьма, беспросветная краковская тьма, грязная и липкая, которую хотелось смыть с тротуаров, с мостовых и со стен домов мылом и жесткой щеткой. Но все было прекрасно, потому что мы прогуливались по перрону под руку и Агнешка была чудесной, такой, как Кэтрин в «Прощай, оружие!» Хемингуэя. Агнешка заставила меня прочесть эту книгу, и надо признаться, это одна из немногих рекомендованных ею книг, которую я дочитал до конца. И не просто дочитал, а получил при этом колоссальное удовольствие. Только из упрямства я сказал Агнешке, что книга скучновата. На что она только пожала плечами. Хемингуэй пришелся мне по душе, и я прочел все, что он написал. Но я подозреваю, что он замаскировавшийся слюнтяй. Слишком он увлекается описанием битв, боксом и боем быков. Хотя описывает он их великолепно, но я почему-то представляю его мальчишкой, который забавляется оловянными солдатиками. Но это не так важно. Он знает толк в чисто мужских делах.

Мы прохаживались с Агнешкой по перрону, я купил ей в дорогу газеты и апельсины, которые совершенно случайно обнаружил в вокзальном киоске. У нас и разговора не было о каких-либо недоразумениях. Мы держались так, словно между нами ничего не произошло. Агнешка, казалось, была довольна тем, что я ее провожаю, и, подобно мне, не замечала слякоти и темноты.

– Уйди до того, как тронется поезд, – сказала она. – Мне грустно, когда поезд отходит, а на платформе кто-то стоит и машет рукой.

– Кто?

– Ты.

– До свидания, Агнешка.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня. Мне хотелось, чтобы она еще что-нибудь сказала. Я страшно этого хотел. И она сказала:

– Будь умницей, не флиртуй с девицами и терпеливо жди моего возвращения.

– Когда ты вернешься?

– Послезавтра. И сразу же тебе позвоню. До свидания.

– До свидания…