Диспетчер атаки

— Да, похоже… Мы с вами любим пофилософствовать. Если говорить коротко, то ваше предположение верно с точностью до наоборот. Гейткиперы не пытаются провести какой-то свой план. Они сами являются частью схемы, который осуществляет Серебряный Холм. В свое время кто-то использовал некоторые элементы «Внешнего сценария» для обоснования долгосрочной стратегии, ребята, обсуждавшие в Сети какие-то отвлеченные темы, просто подкинули пару неплохих идей. И потом некоторые из них попали на этот большой корабль. Кто случайно, кто отдавая себе отчет в том, что происходит. Мы были теми, кто сделал это сознательно.

— И этот шум, который вы подняли с кампанией по производству игрушек…

— Никто не хотел доводить дело до бузы, Лена. Вы правы, вистовать с одним тузом никто не будет. Нам нужны были более четкие факты для того, чтобы понять, действительно ли кто-то пытается заняться идеологической войной на новом технологическом уровне. Мы хотели спровоцировать команду Милларда, получить еще что-то, кроме программы подготовки проектировщиков. Мы слегка перегнули палку.

30 октября 1999 года. Innercycle

— Рон, Пол, ребята, останьтесь на пару минут.

Миллард остался стоять. Эмч положил папку на стол, оставшись сидеть. Рэнди подождал, пока все остальные покинули комнату.

— Так, теперь о том, что я просил неделю назад. Есть что-нибудь на подъеме? Пол?

— С защитой все в порядке. Это не хакеры.

— Даже принимая во внимание то, что по крайней мере двое имеют отношение к хакерской сцене на Востоке?

— Даже это. Вход-выход, софт, который они пользуют. Ребята не нашли ничего, что хотя бы отдаленно напоминало взлом. Это честные игроки.

— Так, что у тебя?

— Я проверил корни. Физические адреса и все прочее, что можно было достать. Эти двое новичков связаны с Вратником и Маком. Вратник — один из лучших наемников, шесть айконов и безупречная репутация в пяти воинских ремеслах. Мак — мирный странник, но его поиски в основном сконцентрированы на мифе Потерянной Дороги. Он побывал очень далеко. Сейджер и Шершень — старые знакомые этих парней. Все четверо одно время работали на одну из восточных контор.

— Разведка?

— Нет. Они работают по другому профилю. Осведомители, проникающие в религиозные секты нового толка, которые начали работу на Востоке за последние несколько лет. Есть другая информация. После того как Вратник получил пятый знак, мы пригласили его стать одним из членов Братства. Стандартная процедура. Он пошел на встречу. Результаты были несколько обескураживающими. Мало того, что он отказался. На встречу ходили Лара и Стив. Вскоре после этого Лару пришлось перевести в администрацию офиса, она сорвалась на следующей же сессии с учеником. А Стив запорол подряд две операции. Я знаю, о чем он говорил с ними, и я видел запись того, как он это делал. Моя оценка — мы имеем дело с крепким профессионалом, знающим, как использовать последние достижения визуальной психотехники. Он походя выбил из дела двух неплохих работников.

— Я помню этот случай. Твои предположения?

— Мне кажется, эти ребята выполняют чье-то поручение.

— Какого плана?

— Могу только догадываться. Но то, что новички украсили себя тремя айконами за последние две недели, только подтверждает то, что эти ребята не просто развлекаются по ночам. Я думаю, три знака — далеко не предел для этих двух. Если учесть то, что Вратник уже носит восемь. Но я не думаю, что есть повод для сильного беспокойства.

— Почему?

— Это не первый случай, когда одна из контор интересуется, чем мы занимаемся. Они просто делают отчет и отслеживают обстановку. Я расцениваю их как наблюдателей, которые были, есть и будут. Они никому не мешают и ведут себя в рамках правил.

— И тем не менее будешь курировать их лично. Резкие движения, контакты в пространстве, прогнозирование действий. Наблюдатели обычно не светятся таким образом. Да, и сделай мне внутриофисное мемо по всему, что сможешь достать. И ссылки оставь — я хочу почитать сам.

— Хорошо.

— На сегодня все, ребята.

Ноябрь 1999 года. Киев

Макс сел на пол, поджал под себя ноги и выпрямил спину. Руки расслаблено лежали на коленях. Он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании.

Это была старая практика. Когда-то он не верил в пользу медитации, думая, что это просто помогает расслаблению. Но после совместных песнопений с какими-то очередными американскими проповедниками он понял, что хоры в церквях — это дыхание, которое настраивает разум на определенный ритм.