Диссертация

Техник-криминалист Озеров из полиции городка Соснова потихоньку насасывался виски, сидя у телевизора. Он знал, кто заколол Эльвиру Босуорт. После обработки химпрепаратами кинжала Озеров нашел на нем крохотные остатки сухих кусочков кожи убийцы. Определив генный код, он послал запрос в центральное полицейское досье. И получив ответ, затрясся, как эпилептик. Кожа принадлежала его младшему брату – Игорю Озерову. Практически не размышляя, техник направил в досье еще несколько запросов, собрав пылинки со своего стола. Бездушные компьютеры сообщили, что его рабочего стола сегодня касались несколько коллег, а кусочек ногтя принадлежит секретарше. Этими запросами Озеров попытался создать впечатление, что он просто тестирует систему. Поскольку такие действия были обычным делом, то и внимания никто не обратил.

Через несколько часов техник-криминалист отчитался, что на кинжале, кроме крови убитой, ничего нет. Ему поверили, и начать искать убийцу обычными полицейскими способами.

Сейчас Озеров рассеянно поглядывал на экран. Ему хотелось, очень хотелось посмотреть на того, кто навсегда сгинет в тюрьме вместо его брата. Сам Игорь, которому брат ничего не сказал, вел себя не так, как положено убийце. Он не стал смотреть жребий, а вместе с друзьями уехал отдыхать на загородные озера. Техника-криминалиста такое поведение коробило. Его брат и во время расследования проявлял полное равнодушие к этому делу, и совсем ничем не интересовался. Старший Озеров считал, что убийца не должен быть таким равнодушным. Он сделал вывод, что Игорь имеет неполноценное развитие и просто не понимает, что совершил (дебил полный – именно так думал Озеров, если честно). Потом ему пришло в голову, что так же невозмутимо младший брат может перерезать горло и ему, а потом спокойно уехать на рыбалку. От этих мыслей техник плохо спал и начал пить спиртное почти каждый день. На работе на него стали поглядывать и что-то плохое говорить за спиной. Техник-криминалист не слышал, что именно обсуждают коллеги, но был уверен, что хорошего про него не скажут (сами алкоголики, - решил он. – знали бы, как мне тяжело).

Глядя на важных судей в телевизоре, ворочающих бумаги на столе и поглядывающих мудрыми добрыми глазами в телекамеру, Озеров совсем занервничал. А вдруг всплывет сейчас мой запрос по Игорю, подумал он. Начнут проверять, докопаются до истины, его в тюрьму, меня с работы попрут с волчьим билетом. Брата посадят, мать умрет от горя. Всем хана наступит. Польстился, дурак, на пять тысяч рублей! а я мучайся!

А если я его заложу, тогда он однозначно сядет, и мать тоже умрет, зато меня оставят на службе, а глядеть косо станут, а я в любом случае сопьюсь. А не заложу, он меня зарежет, размышлял грустный техник-криминалист. Не выдержав, Озеров позвонил брату.

- Все гуляешь? – мрачно спросил он. – Совесть не грызет тебя? За Эльвиру-то, а?

- Опять нажрался, - услышал в ответ заботливый старший брат. – Какую еще Эльвиру ты имеешь в виду? Которую убили этой весной?

- Да! - рявкнул Озеров.

- Она ко мне подкатывалась несколько раз, но я с ней двух слов не сказал, - ответил Игорь. – И переживать из-за того, что если бы я на нее внимание обратил, а она от этого жива бы осталась, я не собираюсь. Жалко, конечно, чисто по человечески, но и все.

Техник отключил телефон и пошатываясь, побрел к бару.

- Вот сволочь, - думал он. – Тут трясешься, как припадочный, а ему жалко всего-навсего.

Но Озерову даже понравилась позиция брата, абсолютно спокойно реагировавшего на убийство. Какой молодец! Ему палец в рот не клади. Завалил девчонку и хоть бы хны. Нет все-таки справедливости на свете, отметил техник-криминалист. Если бы он не пошел работать в полицию, то Игоря бы арестовали, а он бы попереживал и все. А сейчас ходи и трясись. Кстати, вчера в лаборатории старший эксперт на него так пристально посмотрел, может, знает чего? Надо Игорю будет сказать, чтобы завалил этого старшего эксперта.

Озеров набулькал в высокий стакан виски, подумал, добавил туда коньяку, широко хлебнул спиртовой смеси, захихикал и уплелся в свое кресло.

- Всех зарежем, - подумал он, расслабляясь. – Пока не узнали ничего. Всех надо зарезать. И можно будет спать спокойно, не дергаясь.

Трапонов Эдик врубил «Полет валькирии». Волны музыки накатывались из девяти динамиков, сталкивались посреди комнаты и выплескиваясь на улицу сквозь полураскрытое окно, расшатывали стекла и рамы.

- Люблю запах крови по утрам! – заорал Эдик, снимая с себя синюю майку. – А-а-а-а! Кайф! Сегодня его посадят! Навсегда! А-а-а-а-а!

Он скомкал и кинул майку на пол.

Эдика переполняло торжество, радость и счастье. Он прямо чуял это счастье. Оно пахло свежей кровью, потом и экскрементами. Запахами страха людей, которых он убивал. Трапонов прибавил громкости. Валькирия опахнула его своими волосами.

- Рыжая фрау! – вопил Эдик. – Это все для тебя!