Диссертация на тему «Партнер-социопат»

Снейп прижался жадными губами к ее. Она была сладкой и поначалу резко агрессивной: то сражалась с губами, то брыкалась, пока он крепко не прижал ее к себе. Снейп был неумолим. Гермиона чувствовала безапелляционное требование сдаться. Быть может, она бы продолжала сопротивляться еще долго, если бы не желание, которое шарашило по венам с молниеносной скоростью. Снейп учуял слабость и здесь. Он нарочно замедлился, даря обезоруживающую нежность. Гермиона прикрыла глаза. Её ресницы дрожали. Это было совершенным откровением для неё. Открытием. Ее профессор Снейп умел быть и чувственным, и ласковым. Мог дать ей то, чего она так хотела.

Он вытянул палочку из прически и этим снял магические шпильки. В распущенные кудри запустил пятерню и сжал до мягкой боли, удерживая голову в плену. Гермиона услышала свой тихий стон и растерялась, будто не знала, что теперь делать, будто вспомнила про любимый им нежный образ — студентки-Грейнджер, и про игру, и про то, сколько он ей заплатил. Он шептал ей бессвязную мантру, смысл которой Гермиона улавливала интуитивно. Это понимание держалось на уровне магического транса. Снейп вновь увлек ее в поцелуй. На этот раз ее губы поддались. Их магия наэлектризовалась. Снейп устроился между ее колен и привлек к себе за ягодицы. Грейнджер залепила звонкую, полную негодования пощечину и завершила толчком губ поцелуй.

Снейп резко отстранился и уставился на нее. Его руки все так же крепко сжимали ее ягодицы. Она тоже не спешила выпутываться и сверлила его взглядом. Ее припухшие губы все еще манили его. Манили уже без всякого опьянения и вопреки.

— Черт побери, Грейнджер.

Часть 9

Ее рука горела. Звон пощечины все еще звенел в ушах. Гермиона вглядывалась из-под полуопущенных ресниц в Снейпа и медленно приходила в себя. Ее накрывало страшное переживание, и оно заключалось не в том, что Снейп невесть что о ней подумал.

— О, ради Мерлина и Гекаты, простите меня! Я по привычке! — в качестве извинения она прикоснулась пальчиками к обожженной щеке. — Я совсем не хотела причинять вам…

— Вы сумасшедшая, Гермиона, — Снейп тяжко вздохнул и боднул ее в нос.

— Да нет… — она давно была румяная и нагретая от чувственности снейповских губ. — Просто мне немного сложно сосредоточиться, когда вы так вот делаете… Вы мешаете мне думать.

— А как же мне делать? — он вскинул бровь. В его глазах отливал отблеск огня.

— Вообще желательно, чтобы вы в процессе работы сидели на диване. А я здесь. И чтобы ваши руки… — ей перехватило дух, когда он повел ладонью по ее животу, — держали при себе.

Снейп отстранился. Гермиона поежилась под его суровым мужским взглядом, оправила складку платья, ладонью стала разглаживать помятые линии. Почему-то они взволновали ее как никогда.

— Грейнджер, что происходит?

Когда-то Макгонагалл ей говорила не брать по часу. Не брать — что неясного? А все так хорошо начиналось, на горизонте появилось «Чудо», работа почти была в ее руках… и эта дружба со Снейпом…

— У нас с вами ночь, — Гермиона кисло улыбнулась и шлепнула пергамент себе на колени, макнула перо в чернила.

— Ночь, — Снейп склонил голову к плечу.

— Глубокой работы.

— Над?

— Над вашим проектом, разумеется, — выдохнула она, и весь ее энтузиазм иссяк вместе с кислородом в легких. — Я пишу работы за деньги, качественно и в короткий срок. Называйте свою тему, сэр…

Снейп вытянул губы, оперся о стол, затарабанил пальцами по столешнице рядом с ее бедром. Он искал в Гермионе признаки издевательства и не находил. Также он пытался увидеть в ней синего чулка, но ее припухшие сиреневые губы, жар, полыхающий на бархатных пухлых щечках, глаза с поволокой чувственности не позволяли этого сделать. Он обнаружил свой самый желанный плод и теперь не мог о нем забыть. Ей оставалось засиять, как вейла при первом поцелуе, чтобы он почувствовал себя полным болваном. Гермиона была чертовски не опытна.

— Сэр? Вы, что, подумали, что я проститутка? — она начертила ромбик и стала закрашивать его с нервозной скоростью.

Снейп кивнул и криво усмехнулся.

— Простите мне этот домысел.

Скрежетание под пером остановилось. Снейп приготовился к женской истерике. Он ожидал упреков, возмущений, речи о несправедливом отношении к женщинам, к ней самой и, разумеется, обвинений. Куда же без них? Он бы даже не стал спорить, ведь спорить и оправдываться — это отчасти сожалеть. А он не сожалел. Если бы у Снейпа была возможность все исправить, он бы не изменил ничего. И даже повторил.

— Нет-нет! Это же прекрасно! Это замечательно! Это просто великолепно! — она резко соскочила со стола и залыбилась. — А вы хотели просто переспать или длительное взаимодействие? Быть может, вы хотели отношений? Вы заплатили немаленькую сумму за примитивный секс! — она загоняла его в тупик. А он-то думал, что разучился удивляться…

— Грейнджер, избавьте меня от…

Она внезапно обхватила его голову и, повернув лицом к себе, чмокнула в щеку. Снейп закатил глаза.

— Но позвольте узнать, в таком случае….— он наклонился к ее лицу и по-ястребиному сощурился. Гермиона тотчас отскочила, сгребла в охапку пергаменты.