Читаем Диссиденты 1956–1990 гг. полностью

А не слишком ли круто загнул автор? Ведь какие-нибудь престарелые диссиденты или их родня возьмут и потянут его в суд за клевету! Ну что ж, пойдемте в суд.

Если человек лично видел или получил неопровержимые доказательства того, что Иванов и Петров изнасиловали, а потом убили девушку, но потом на суде покажет, что преступные действия совершил один Петров, то его привлекут по статье «лжесвидетельство». А ссылка на то, что Петров пять раз совершил деяние, а Иванов – всего два раза, ситуацию не меняет.

Я уже в 5-м классе спрашивал учителя истории, как кольцо блокады Ленинграда могло состоять из… одной половинки? Причем если немецкая половина кольца была уничтожена в январе 1944 года, то финская половина продержалась еще полгода – до лета 1944 года.

Ах, финская артиллерия не стреляла по Ленинграду. Либералы 1980-1990-х годов даже пустили слух о том, что финский фюрер Маннергейм так любил Петербург – город своей молодости, что приказал не обстреливать его.

И действительно, финны не обстреливали ни Кировский завод, ни Невский проспект. Далековато, да и это – немецкий сектор.

А вот многие тысячи снарядов упали на Ольгино, Лисий Нос, Кронштадтский район и т. д. Финская артиллерия добивала до Финляндского вокзала.

Ну а в конце 1942 года финны изготовили первую партию сверхдальних 305-мм снарядов весом 320 кг с дальностью стрельбы 50–52 км. Они могли поражать восточные окраины Ленинграда и даже Колпино. Но в начале 1943 года военно-политическая ситуация резко изменилась (Сталинград), и вот тогда-то Маннергейм попросил сии снаряды попридержать.

Почему об участии финнов в блокаде Ленинграда молчала официальная пропаганда, понятно: Хрущев заигрывал с финскими политиками.

А почему о финнах не писали наши правдолюбцы? Не знали?

Так съездили бы в Ольгино или другие места и спросили бы у людей, кому за 40, откуда летели снаряды – с юга или с севера?

Боялись? Не боялись обличать Сталина, рассказывать сказки, как в ходе обороны Ленинграда секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Андрей Александрович Жданов объедался черной икрой:

«… руководивший блокадным Ленинградом Жданов со своей челядью наедали на персиках, буженине и черной икре вполне поварской упитанности рожи среди массами умирающего от голода населения»[36].

«Ну, мы, конечно, знаем, что Жданов, который возглавлял Ленинград, что он был жуткая сволочь, что ему персики возили свежие на самолетах. Вот, ему-то как раз возили, ему-то как раз возили на самолетах»[37].

«Был у Жданова по делам водоснабжения. Еле пришел, шатался от голода… Шла весна 1942 года. Если бы я увидел там много хлеба и даже колбасу, я бы не удивился. Но там, в вазе, лежали пирожные буше»[38].

«Согласно такой логике, в Питере непременно надо вывесить [портреты] тов. Жданова, который исправно кушал свежие фрукты и овощи, доставляемые ему самолетами в течение всей блокады»[39].

«Жданов (тот самый, который во время блокады ел икру, ананасы и персики в умирающем с голоду Ленинграде)»[40].

Разумеется, это бред сивой кобылы. Никаких документов или иных доказательств у наших либералов нет.

А вот рассказывать, как финские самолеты бомбили корабли и баржи с эвакуированными жителями Ленинграда на Ладоге, диссидентам не положено.

А ведь рассказ об ответственности финнов за гибель сотен тысяч людей в Ленинграде в 1960-1970-х годах стал бы сенсацией. Увы, диссидентствующая публика из всех сенсаций предпочитала только те, которые одобрят на Западе или в Москве в интеллигентной семейке «княгини Марьи Алексеевны».

В 1961 году Евгений Евтушенко написал поэму «Бабий Яр». Бабий Яр – это место под Киевом, где в 1941 году производились массовые расстрелы советских граждан, значительную часть из которых составляли евреи.

По сему поводу идеологический отдел ЦК докладывал советскому руководству: «Считаем необходимым доложить ЦК КПСС о публикации в „Литературной газете“ (от 19 сентября с. г.) идейно ошибочного стихотворения Е. Евтушенко „Бабий Яр“.

Вспоминая о массовых убийствах евреев в Бабьем Яру, Евтушенко видит в этом только одно из проявлений векового гонения и преследования еврейского народа, совершенно умалчивая о том, что именно фашизм, являющийся порождением и орудием реакционной буржуазии, был виновником не только кровавых злодеяний в Бабьем Яру, но и истребления миллионов людей других национальностей.

В стихотворении вообще нет ни слова о фашистах, но зато говорится о русском народе, от имени которого проводились антисемитами еврейские погромы. Вместо того чтобы возбуждать ненависть к фашизму и возрождающейся фашистской идеологии в Западной Германии, Евтушенко идет по линии надуманных, исторически фальшивых параллелей и двусмысленных намеков».

Там действительно нет ни слова о тех, кто расстреливал евреев в Бабьем Яру в 1941 году, зато много бестолковых и двусмысленных фраз о дореволюционных еврейских погромах, о союзе Русского народа и т. д. Они-то при чем?

Перейти на страницу:

Все книги серии Политический компромат

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное