Дитя больших планов

 Химер разлепил один глаз и хмуро посмотрел на приставучего крылатого, словно спрашивал "Ну чего тебе надо?". Равен вздохнул и взял со стоящего неподалеку стола дымящуюся кружку и ложку.

 - Раз ты не хочешь просыпаться и пить, как следует - я напою тебя с ложечки.

 Каинар вздохнул, прикрыл глаза, словно обдумывая что-то, а затем демонстративно открыл пасть - мол, вызвался? Пои! И, чуть приоткрыв глаз, хитро рассматривал крылатого.

 Сердиться на это чучело было ни в коем случае нельзя. Да и, если честно - невозможно. Наоборот, стоило радоваться, что он хоть как-то оживает... Равен, стараясь сохранять плавность движений, подсел поближе и, зачерпнув питье, осторожно поднес ложку к губам химереныша.

 - Это целебные травы, Каинар. Тебе от них станет легче, болеть перестанешь.

 Пасть с лязгом захлопнулась, едва не откусив ложку по самую середину черенка. Глаза зверя снова стали настороженными, ноздри раздраженно затрепетали. Одно дело дразниться и совсем другое - но настоящему позволять вливать в себя что-нибудь. Равен невольно вздрогнул - эти челюсти вполне спокойно могли перекусить руку ребенку, а его собственную ладонь превратить в фарш. Мобиус, видимо, пытался сделать машину для разделки людей в фарш...

 Крылатый убрал погрызенную ложку и сокрушенно покачал головой:

 - Этак ничего не выйдет. Ты хочешь болеть и мучиться кашлем? Ты ведь падаешь и даже сидеть не можешь без моей помощи.

 Химер заворчал, словно пытаясь переспорить уверенного вемпари, но ворчание превратилось в кашель, Он упрямо смотрел на Равена и рот не спешил открывать. Не верил и точка.

 - Вот ты все рычишь, - спокойно сказал вемпари, решив пока плюнуть на безнадежно остывающий отвар, - а разговаривать можешь? Ты же не зверь лесной.

 Каинар задумался, словно переваривая ответ, после чего пару раз открыл и закрыл рот, и только потом, с трудом и хрипом выдавил:

 - Бо...льно... ч-чшелюс-сти... но могх-ху...

 И снова закашлялся.

 - Ну, вот видишь, - ободряюще улыбнулся Равен. - Ты хотя бы помнишь, как это делается, уже хорошо. А больно, потому что болеешь. А болеешь, потому что тело усталое. А будешь лечиться - у него будут силы стать правильным и крепким.

 Крылатый старался говорить искренне, без малейшего намека на хитрость или лукавство. Если почует - снова закроется, и выцарапать его наружу будет куда сложнее.

 Химер думал еще какое-то время, после чего снова заворочал языком:

 - С-сно...твфор-рное?..

 - Нет, что ты, - мягко улыбнулся вемпари. - Ты и без него спишь за троих, я еле тебя разбудил. Лекарство. От кашля, от жара, от боли. Наверняка ведь голова болит?

 Каинар чуть кивнул. И, полежав еще немного, словно смирился с карой небесной:

 - Хор-р-рошо... вфыпью...

 - Вот и молодец, - легонько потрепал подопечного по белой голове вемпари. - Честное слово, оно даже не противное... Но ты ложку испортил, придется пить так.

 Равен усадил Каинара в подушки, придвинулся чуть ближе и принялся неторопливо и осторожно поить его прямо из кружки. Клыки скребли по глине, иногда Каинар снова начинал кашлять, и приходилось делать перерывы. Признаться, поначалу глотал он медленно, с опаской и неохотой, но потом видимо жажда подняла голову, и пил он, уже со вкусом.

 Равен выдохнул с явным облегчением, когда посудина опустела, наконец.

 - Молодец, - похвалил он, заново помогая химеренышу устроиться а теплом гнезде. - Можешь спать дальше сколько хочешь.

 Тот в ответ приглушенно что-то проурчал и, зарывшись глубже, заснул почти тотчас, едва ухо коснулось подушки. Слышалось только тихое посапывание.

 Равен уходить не спешил. Так и сидел рядом на постели, гладил коротко стриженную голову, думал. Иногда пальцы невольно задевали острое ухо, соскальзывали почесать. И поднималось в душе знакомое родительское чувство, желание приласкать, утешить, защитить от страшного. А еще была надежда, что сквозь сон он запомнит ласковые руки и больше не будет так недоверчив. Наверное, они прогоняли кошмары, потому что Каинар перестал судорожно вздрагивать и метаться, только иногда вздыхал тихонько. Ребенок и ребенок... Равен осторожно прошелся пальцами по едва прикрытому кожей рогу. Твердый. И... Да, с внутренней стороны в одном месте неплотно прилегает к черепу. Всего на волос, но и это может оказаться опасным... Химеру это прикосновение не понравилось, видимо, причиняло боль, и он, дернувшись, сбросил руку. Но зато проспал спокойно еще несколько часов.

 Для Равена наступили трудные дни. Возиться с подопечным он вынужден был только сам - никого другого Каинар подпускать к себе не хотел ни в какую, да и Равена слушал через раз. Буквально все делалось с постоянными уговорами и заманиваниями. К вечеру крылатый просто валился с ног, едва добравшись до своей половины супружеского ложа в одной из верхних комнат дома, а Каинар оставался под присмотром Кошки, которую, как выяснилось, звали Айрене. Выяснять ее историю не хватало времени, да и надобности серьезной не было. Главное, что она не отказывалась ночами сидеть подле спящего или бредящего химереныша, поить его водой или лекарствами...

 А вот на третью ночь все совершенно переменилось.