Дитя бури

— Господи боже, — охнул он, светясь от счастья. — Вы вернулись. Погодите. А это кто?

— Мой друг. Впусти нас.

Уилл с сомнением посмотрел на Кийо, но все–таки открыл дверь пошире. Когда мы вошли, по выражению лица Кийо я поняла, что он испытывал в точности такие же чувства, как и я, впервые оказавшись в странном логове Дилейни. Лис остановился перед раскрытым журналом, лежавшим на кофейном столике. Огромный заголовок гласил: «Они используют ДНК, чтобы следить за вами. Выходя из дома, надевайте сеточку для волос!»

— Я знал, что вы придете, — пробулькал Уилл, ведя нас на кухню. — Когда мы возвращаемся?

— Я и не знала, что мы возвращаемся.

— Тогда почему?..

Я вскинула руку, утихомиривая его.

— Сейчас я просто хочу поговорить.

Лицо у него вытянулось, но он кивнул и подошел к холодильнику.

— Не желаете ли чего–нибудь выпить?

— Конечно. Что у тебя есть?

Уилл открыл холодильник. Там стоял десяток канистр с водой, этикетки на которых обещали ультра–ультра–ультравысокий уровень очистки и улучшение после очищения.

— Вода, — ответил он. — В большинстве напитков…

— Вода сойдет.

Он налил три стакана, сел и выжидающе взглянул на нас.

— Хочу побольше узнать о Жасмин, — объяснила я. — Если нам когда–нибудь еще удастся вернуться…

Это бледное личико снова всплыло у меня в сознании. Я сглотнула.

— Если она не захочет уйти, то ничего хорошего для нас не выйдет. Есть ли что–нибудь, чего ты еще не рассказывал о ней, что объяснило бы ее поведение?

Фанатический блеск в его глазах куда–то пропал, сменившись печалью и унынием.

— Не знаю. Мне кажется, отчасти дело в том, что ей всего четырнадцать, понимаете? Думаю, ей могли промыть мозги. Существует множество документальных подтверждений. Правительство постоянно занимается этим. Полагаю, даже у эльфов есть подходящие способы.

Он продолжал развивать эту тему, и я почувствовала, как рука Кийо легла мне на бедро и чуток его сжала. Контекст был не сексуальный. Этот жест подразумевал: «Какого черта мы тут делаем?»

Я долго сохраняла невозмутимое лицо, а потом все–таки перебила Уилла, вещавшего без умолку:

— Ты можешь рассказать что–нибудь о том, какая она? Что ей нравится? Что нет? Если мы разберемся в этом, то, может, тогда нам удастся лучше понять ее.

— Ну, — протянул он с сомнением. — Могу показать ее комнату.

Он повел нас через весь дом, где царила та же темнота, что и на кухне, в комнатку, пахнувшую пылью и запустением. Здесь Уилл поступился своими основными принципами и включил свет. На долю секунды я обрадовалась, что комната Жасмин не несла на себе отпечатка безумного существования братца. Она казалась мне нормальной девчачьей комнатой.

На первый взгляд.

Затем я увидела постеры с эльфами.

Эльфы перемежались фэнтезийными изображениями единорогов и сказочными пейзажами, но бесспорно доминировали на фоне розовых стен спальни. Картинки изображали не совершенно человекоподобных джентри. Они скорее тиражировали образы маленьких крылатых эльфов, играющих с цветочками и светлячками, распространенные в поп–культуре. Такие создания действительно существовали в Мире Ином, хотя на деле они звались не эльфами, а пикси.

— Ты не думал, что это важно? — выдохнула я, глядя вокруг.

— Это чепуха, — пренебрежительно отозвался Уилл. — Девчачьи глупости. Она увлекалась этим с самого детства.

Я прошла дальше и присела возле небольшого стеллажа с книгами. Дж. Р. Р. Толкин. К. С. Льюис. Дж. К. Роулинг и новые, новые заголовки всяческих фэнтезийных романов. Алтарь эскапизма.

Кийо огляделся и, по–моему, подумал о том же.

— Есть хоть какие–нибудь фотографии? Подружки у нее были?

Уилл покачал головой.

— Она почти не имела друзей.

Он опустился на сбитую розовую постель и подобрал с пола небольшой альбом.

— Вот несколько снимков.

Мы с Кийо присели рядом. Альбом оказался своего рода летописью детства Жасмин. Сначала — младенческие фотографии и снимки из раннего детства. На многих фигурировал Уилл, но мы практически не увидели их родителей. Я вспомнила горькие комментарии Дилейни по поводу их хронического отсутствия. Несколько фотографий Жасмин с другими детьми мы действительно нашли, но чем взрослее она становилась, тем реже встречались такие снимки. Большая часть их делалась дома. Кто–то — скорее всего, Уилл — снимал Жасмин, когда она чем–то занималась. На одном девчонка горбилась над книжкой, на другом лежала в гамаке на заднем дворе, и солнце освещало ее рыжевато–золотистые волосы. Девочка в последний момент заметила фотографа и с печальной, милой улыбкой посмотрела в камеру.

— У нее было какое–нибудь увлечение? — спросила я, когда Уилл закрыл альбом. — Хобби? Она занималась спортом?

Уилл показал на книжные полки.

— Сестра любила читать, сами видите, гулять тоже. Ходила на прогулки, иногда сажала цветы. Спортом или чем–нибудь еще не занималась.

— Но должна же она была хоть с кем–нибудь встречаться? — напомнила я. — Разве ты не говорил, что, когда ее похитили, она была на какой–то вечеринке?