Дитя человеческое

– Всегда найдется предлог, чтобы ничего не делать, – заметил Ролф. – Но факт остается фактом: Правитель управляет Британией как своим личным феодом. Гренадеры – его личная армия, а Государственная полиция безопасности – его шпионы и палачи.

– У вас нет никаких доказательств.

– Кто убил брата Мириам? Это казнь после справедливого суда или тайное убийство? Нам необходима подлинная демократия.

– И вы ее возглавите?

– Я справлюсь лучше, чем он.

– Думается, Правитель считал так же, когда стал преемником последнего премьер-министра.

– Так вы не будете говорить с Правителем? – спросила Джулиан.

– Конечно, не будет, – вмешался Ролф. – Он и не собирался. Приглашать его сюда было пустой затеей. Бесцельной, глупой и опасной.

– Я не говорил, что не буду с ним встречаться, – спокойно ответил Тео. – Но я должен рассказать ему больше, чем услышал сам, в частности, потому, что даже не смогу сообщить ему, где и как получил эту информацию. Прежде чем я сообщу вам свое решение, я хочу увидеть церемонию «успокоительного конца». Когда должна состояться следующая? Кто-нибудь знает?

За всех ответила Джулиан:

– О них прекратили сообщать, но, конечно же, слухи все равно распространяются. Через три дня, в эту среду, в Саутуолде состоится церемония «успокоительного конца». В северной части города, на пирсе. Вы знаете этот город? Он примерно в восьми милях к югу от Лоустофта.

– Не очень удобное место.

Ролф усмехнулся:

– Для вас, может, и нет. Но для них – вполне. Железной дороги там нет, так что толпа не соберется, на машине ехать далеко, поэтому люди еще подумают, стоит ли тратить бензин, чтобы посмотреть, как бабулю в белой ночной рубашечке отправят на тот свет под звуки «Пребудь со мной»[25]. Да и с шоссе ведь тоже только один-единственный подъезд. Можно контролировать число приехавших, не спускать с них глаз. А в случае волнений легко арестовать зачинщиков.

– Когда мы узнаем о вашем решении? – спросила Джулиан.

– Я решу, встречаться ли мне с Правителем, сразу же после церемонии «успокоительного конца». Затем нам лучше неделю выждать, после чего назначить встречу.

– Отложите встречу на две недели, – предложил Ролф. – Если вы на самом деле увидитесь с Правителем, за вами могут установить слежку.

– Как вы дадите нам знать, согласны ли вы увидеться с ним? – вновь спросила Джулиан.

– Я оставлю сообщение после того, как увижу процедуру «успокоительного конца». Вы знаете музей скульптурных копий на Пьюси-лейн?

– Нет, – ответил Ролф.

Льюк поспешил вмешаться:

– Я знаю. Это филиал музея Ашмола, экспозиция гипсовых слепков и мраморных копий греческих и римских статуй. Нас часто водили туда на уроках изобразительного искусства в школе. Я не был там сто лет. Я даже не знал, что музей Ашмола держит эту экспозицию открытой.

Тео ответил:

– Нет причин закрывать ее. Она не требует особого надзора. Туда изредка заходят трое-четверо престарелых ученых. Часы работы музея – на доске снаружи.

Ролф посмотрел на него недоверчиво:

– А почему там?

– Потому что я люблю иногда в нем бывать и смотритель ко мне привык. В музее есть удобные потайные местечки. Но главным образом потому, что это удобно мне. Никаких других соображений у меня нет.

– Где именно вы оставите сообщение? – спросил Льюк.

– На первом этаже, по правой стене, под головой Диадумена[26]. Каталожный номер С-38, увидите его на бюсте. Не запомните где, запомните номер. Или на всякий случай запишите.

Джулиан сказала:

– Этот номер – возраст Льюка, так что его легко запомнить. Статую надо приподнять?

– Это не статуя, просто голова, и вам не придется ее трогать. Между ней и подставкой – узкая щель. Там я и оставлю ответ, написанный на карточке. В нем не будет ничего, изобличающего меня или вас, – только «да» или «нет». Можете узнать его и по телефону, но вы наверняка сочтете это неразумным.

– Мы стараемся не пользоваться телефоном, – объяснил Ролф. – И хотя еще не начали действовать, все же соблюдаем некоторые меры предосторожности. Ведь известно, что линии прослушиваются.

– А если ваш ответ будет утвердительным и Правитель согласится увидеться с вами, когда вы сообщите нам, что он сказал и что пообещал сделать? – спросила Джулиан.

– Давайте оставим это по крайней мере на две недели, – вмешался Ролф. – Сообщите нам о результатах в среду, через четырнадцать дней после «успокоительного конца». Я приду на встречу с вами в любое место в Оксфорде. Открытое пространство в таких случаях лучше всего.

Тео ответил:

– Открытое пространство хорошо просматривается в бинокль. Два человека в парке, на лугу или в университетском саду, несомненно, привлекут к себе внимание. Общественное здание безопаснее. Я встречусь с Джулиан в музее Питт-Риверза[27].

– Похоже, вы любите музеи, – заметил Ролф.

– У них есть преимущество: люди там могут на вполне законных основаниях слоняться без дела.

– Я буду ждать вас в двенадцать часов в музее Питт-Риверза, – сказал Ролф.