Дитя дракона (ЛП)

Я киваю, затем обнимаю ее за плечи, и мы продолжаем идти к оазису. Сейчас у нас мало воды, но мне нужно гораздо меньше, чем ей. Я могу обходиться без воды несколько дней, но она не может продержаться дольше отметки солнца (прим.: местное измерение времени), прежде чем ей понадобится очередная доза, что только оттягивает неизбежное. Ее тело отключится от жары через несколько дней без эписа. Ни чешуи, ни теплообмена, мех в странных местах — это экзотично и соблазнительно, но совершенно непригодно для жизни здесь.

Солнце делает четыре отметки, прежде чем мы натыкаемся на следы стаи гастеров. Я останавливаюсь и опускаюсь на колени рядом с отпечатками, изучая их. Я бы сказал, что тут прошла стая из шести особей, но один из них тащится позади с больной ногой. Я смотрю на Калисту и улыбаюсь. Мясо гастера — редкое лакомство. Оно вкусное, а также должно помочь выиграть немного времени для ее выживания. Обычно я не охочусь на них, потому что они опасны и едят мясо, в отличие от биво. Опасность компенсируется тем, что Калисте это поможет.

Их мясо очень восстанавливает силы.

— Гастер, — говорю я, указывая на следы.

Она с интересом наблюдает и старается произнести это слово. Требуется несколько попыток, и она все еще с трудом произносит мягкие звуки, но у нее получается.

Я снимаю свой лохабер со спины, перехватываю поудобней, а затем опускаю в положение готовности. Я указываю на свой лохабер, а не на следы.

— Гастер, — говорю я, и она повторяет это, а потом произносит еще одно слово.

Я наблюдаю за ее ртом, смотрю на форму губ, когда она произносит это слово. Затем она изображает, как берет что-то с ладони и кладет в рот. Она имеет в виду еду! Я улыбаюсь и киваю, наблюдая, как она повторяет это слово. Я внимательно слушаю.

— Еееееда, — передразниваю я, и она возбужденно кивает.

— Еда! — восклицает она, и ее голос прекрасен, как звон сверкающих колокольчиков.

— Еда, — повторяю я.

Я предлагаю ей продолжить наше путешествие, и она обнимает меня за плечи. Потом мы охотимся. Следы настолько свежие, что я не думаю, что они намного ушли вперед. Судя по направлению их движения, они, вероятно, направляются в тот же оазис, что и мы, а мы должны добраться туда незадолго до наступления темноты.

Если нам удастся нагнать гастеров и убить одного из них, то у нас будет ужин, когда мы остановимся на ночь.

Я двигаю крыльями и увеличиваю скорость, принимая на себя большую часть ее веса. Ее ноги двигаются, пока я продолжаю двигаться, но большую часть времени она едва касается земли. Ее плохо сложенное тело просто не может с легкостью передвигаться по песку. Мои крылья полностью расправлены, и это помогает ей хоть частично скрыться от солнечных лучей. По мере того как мы движемся, следы становятся свежее. Раненый отстает от стаи. Его следы сейчас немного в стороне. Скоро он двинется сам по себе, чтобы умереть. Гастеры — стайные существа, но слабые приносят себя в жертву, вместо того чтобы замедлить группу. Как только они умрут, стая будет питаться ими. Хотя они и не убивают себе подобных, но не прочь поживиться останками.

Я опускаюсь на корточки, увлекая девушку за собой, когда слышу мягкий мычащий звук. Он ранен. Не знаю, как близко стая, но мы близки к тому, что мне нужно. Я убираю руку Калисты со своих плеч и жестом показываю ей сесть. Потом требуется несколько минут жестикуляции и повторения слов, но наконец она лежит на земле и смотрит на меня. Я снимаю с себя накидку и накрываю ее, чтобы замаскировать ее в песке от любых хищников, которые могут появиться на нашем пути.

Убедившись, что она спрятана так хорошо, насколько это возможно, я пригибаюсь к земле и пробираюсь к вершине хребта. Как только я добираюсь туда, я ерзаю на месте туда-сюда, погружаясь в песок с помощью своего хвоста, а затем двигаюсь вперед, пока не вижу раненого гастера. Стая находится на приличном расстоянии и входит в оазис, к которому мы направлялись. Раненый ходит по кругу, мычит.

Гастер — это большая ящерица с острыми, как бритва, челюстями, громоздкими буграми на спине и четырьмя конечностями с широкими перепончатыми лапами. Шипы торчат в разных местах на твердой коже, чтобы помочь отогнать любых хищников. Не то чтобы у гастеров были реальные угрозы. Единственные, кто охотятся на них, — это землии, и ничто не спасет его от одного из них. Шипы могут повредить глотку землии, но к тому времени для гастера все будет уже кончено.