Дитя господина Лина

И вот друзья снова на улице, потом на рисовой плантации, потом в лесу. Крики обезьян, гулкий полет саранчи, щебет птиц резонируют в пространстве, постоянно сопровождают Барка и Лина. Старик шагает впереди с бамбуковым стеблем в руках, бьет им по острой высокой траве, растущей вдоль тропинки, и напевает любимую песню:

Солнце обязательно взойдет,
И распустятся чудесные цветы,
Их лучи согреют, дождь польет,
Скоро чьей-то мамой станешь ты.

– Красивая песня, – говорит человек-гора. – Мне всегда нравилось, как вы поете.

– Обычно ее поют женщины, но я знаю, что малышка любит мой голос, поэтому я мурлычу ей на ухо, даже когда она спит, и знаю, что во сне у нее блестят глазки. Но оцените другую мелодию!

Господин Лин прикладывает указательный палец к уху, призывая друга прислушаться.

Из лесу доносится журчание воды, хотя ни реки, ни ручья поблизости нет. И, тем не менее – это голос воды, ее тембр.

Господин Лин жестом просит Барка следовать за ним. Свернув с тропинки, друзья углубляются в лес. Последние красные лучи солнца сияют тут и там в зарослях и на подушечках мха, и внезапно посреди зелено-огненной лесной мозаики возникает источник. Он бьет из камней, и вода разбрызгивается в пяти направлениях, словно чья-то рука с растопыренными пальцами определила для своего обладателя сразу пять дорог. Вода рождалась и тут же исчезала в земле; чудо жизни длилось одно мгновение.

– Это не простой источник. Говорят, если испить из него, то забудешь все плохое. Когда кто-нибудь в деревне знает, что умрет, сразу отправляется сюда – один. Все знают, куда человек пошел, но никто за ним не следует. Сюда надо являться в одиночестве и в одиночестве становиться на колени. Источник облегчает память, оставляет в ней лишь радостные счастливые моменты. А все, что ранит, душит, убивает, гнетет, все дурные воспоминания просто растворяются в воде, подобно капле чернил в океане.

Господин Лин смолкает. Человек-гора качает головой, словно обдумывает услышанное.

– Ну вот, – продолжает старик. – Теперь вы знаете, куда нам идти, когда почувствуем приближение смерти.

– У нас еще есть время! – смеется Барк.

– Да, – говорит господин Лин, тоже смеясь. – Вы правы. У нас еще есть время…

Стоит прекрасная погода. Вечерний воздух вобрал в себя все ароматы земли.

Поскольку уже темнеет, друзья возвращаются к пещере. По дороге человек-гора курит, и ментоловый запах сигареты смешивается с благоуханием папоротника, цветов и древесной коры. У пещеры друзья останавливаются. Барк любуется пейзажем.

– Какой прекрасный день мы здесь провели!

Господин Лин улыбается, сжимая друга в объятиях.

– Главное теперь не опоздать.

– Да, до скорого и еще раз спасибо!

Человек-гора входит в пещеру. Господин Лин следит за ним взглядом. Барк машет рукой, и постепенно его силуэт растворяется во тьме.

Тогда старик закрывает глаза.

Проснувшись, господин Лин чувствует себя словно прикованным к постели. Но нет, ему это только кажется, его руки и ноги свободны. Он в своей комнате. Но где же внучка? Старик вскакивает с кровати. Сердце бьется, замирает, стучит громче и быстрее, успокаивается. Малышка здесь, лежит в кресле. Господин Лин берет девочку на руки, прижимает к груди и снова опускается на кровать.

Вспоминает все, что произошло. Ворота. Лицо кричавшего человека. Женщин и мужчину в белом. Укол, потерю сознания, сон.

Голова раскалывается, к тому же старика мучает страшная жажда. Но не только. Еще его мучает вопрос: где он? Что это за место, откуда нельзя выбраться? Больница? Но ведь он не болен! Тюрьма? Но ведь он не совершил преступления. Сколько времени прошло с момента укола? Час? День? Месяц? Кто ухаживал за Сандью? Ее хоть кормили, купали, гладили по головке?

Девочка спокойна, как всегда. Тихонько спит и ровно дышит. Господин Лин лежит с широко раскрытыми глазами. Думает о Барке, о своем друге. Думает с надеждой и печалью. Вспоминает его улыбку. Ни ворота, ни лающий человек, ни десятки женщин в белом, ни уколы не помешают Лину снова увидеть друга. Внезапно старик ощущает прилив энергии, чувствует себя неуязвимым, сильным и одновременно легким, хотя секунду назад подавленности его не было предела.

На следующее утро господин Лин снова надевает синий халат и вместе со всеми бродит по бесконечным коридорам, послушно ходит в столовую, сидит за столом, ест не спеша, не подает никаких признаков нестерпимого голода, волнения или апатии. Чувствует, что женщины в белом постоянно за ним наблюдают, не выпускают его из поля зрения. Старик гуляет вдоль стен, улыбается, опускает глаза, не пытается выйти из парка, садится на скамью, качает ребенка, нашептывает девочке ласковые слова, смотрит на море внизу, вдали, на стремительно несущиеся волны. Вечером после ужина господин Лин первым возвращается в комнату, ложится в постель, выключает свет после контрольного обхода женщины в белом, работающей в ночную смену.