Дитя грозы. Кровные узы (СИ)

   - Ну да, жемчужина русалки были самые древние и первые русалки или, как их сейчас называют, ланграсы, а потом уже от них пошли сирены, серебряные, черные, белые, красные ланграсы и так далее по списку. Все они потомки первоначальных древних ланграсов, русалок.

   - А чем нам не подходит тот же серебряный ланграс или черный?

   - Тем, что у них кровь нечиста, - пояснял Олег, - то, что они потомки не значит, что у них кровь чистая. У черных есть примесь крови эльфийской, не смотри на меня так ошеломленно, ланграсы умели и умеют принимать облик с двумя ногами, с рожи они очень даже симпатичные. У серебряных есть примесь крови какой-то старой вымершей расы, называемой Олзми.

   - Припоминаю, - задумался эльф. - У них еще крылья были, поэтому у серебряных ланграсов есть отростки в виде крыльев. А разве древние не умели очищать кровь на манер дололов, воинов стихий, мирайя и веронов?

   - Как говориться в книгах, древние ланграсы делились на кланы, и только у одного клана кровь действительно очищалась, именно он прекратил свое существование в древности, а остальные дали начало тем ланграсам, которых мы знаем.

   - Да уж, проблемка. А что такое чужая душа, есть хоть какое-то предположение?

   - Никаких. Никаких упоминаний, никаких записей, ничего, пусто, словно ничего подобного никогда не существовало.

   - А может артефакт какой?

   - Это как искать иголку в стоге сена, так же бесполезно. Это еще хуже, чем, если бы это было название живых существ. Я подумываю, что это одержимые или банши.

   - Вот так загадка. А подарок луны?

   - Светлый долол.

   - Подожди, их называют лунный свет, а не подарок луны, - нахмурился Костыль.

   - А что дарит луна?

   - Свет, - хихикнул эльф, - так это не проблема, у нас есть светлые дололы.

   - У нас есть отступники, дололы которые убежали от своего народа, либо те, кого с младенчества растили светлые. Но лунного света у нас нет.

   - А чем отступник отличается от лунного света?

   - С момента рождения отступник - темный долол, а потом он становиться по некоторым причинам светлым, а лунный свет изначально светлый - он рождается со светом внутри, он рождается по любви. Лунный свет такие, какими некогда были дололы до того, как повернули на темную дорожку, ведь ни одна раса не являлась темной, они становились темными. Почему их так назвали? Потому что тьма ставит на них печать луны, чтобы другие дололы знали - этого ребенка нужно казнить.

   - И они казнят, - кивнул Костыль. - Их все убивают. Если это так, то ты влип. Тебе в этой проблеме может помочь разобраться хранители миров, которые тоже все вымерли, остались только их смертные потомки - мирайя. В какое время мы жуткое живем! Ты будешь продолжать искать?

   - Да, а что мне еще остается?

   - Найти Кантора, кто бы он ни был, - изумленно застыл Костыль, он извлек из стопки книг треугольник белоснежной бумажки.

   Олег принял из рук эльфа бумажку и развернул ее.

   - То же имя? - спросил Костыль.

   - Да, - ответил юноша, сжимая в руке записку.

   - Знаешь, он очень настырный, мне очень интересно, каким образом он умудряется тебя найти. Это уже четвертая записка! - проговори эльф, вставая. - Ладно, ты как знаешь, а я отправлюсь к ребятам, если они еще не все в стельку пьяны. Нужно переговорить с капитаном, вдруг мне удастся его уговорить отправиться в мир "Дракона", хотя я с трудом себе представляю, как мы будем туда пробиваться, там же дикий контроль на границе.

   - Я еще посижу, поищу.

   - Смотри, не задохнись во всей этой пыли, а то мне уже не по себе от всего этого дребедана.

   Стена снова отодвинулась, пропуская эльфа. Олег устало отложил книгу, когда эльф удалился. Юноша уже потерял счет, сколько прочел книг за последние три года. Информации было много, но не той, что ему надо. Время утекало сквозь пальцы, а он так и не смог найти ответа на главный вопрос - как избавиться от Конрака.

   Олегу казалось, что на его шее медленно сжимается удавка. Верон находился в тупике и не знал, как из него выбраться, куда направиться. Четыре года для него прошли без цели и смысла, все мысли занимал только Размараль. Складывалось ощущение, что юноша испытывал невыносимую жажду, так сильно ему хотелось вернуться обратно. Вероны слишком долго жили сообща, чтобы их истинный король мог длительное время находиться вдали от своей родины, питавшей его и дарившей ему силу. Его место среди веронов, искренне любивших своего правителя, а не среди стайки пиратов, боявшихся сказать ему лишнее слово. От чужого страха Олега тошнило. Насколько бы не был силен король вероны никогда не испытывали страха перед ним. И самое главное, они принимали его как равного, как если бы принимали близкого родственника. Даже тот полукровка, пришедший в бордель и передавший верону записку, заставил Олега глубоко в душе испытать радость, эйфорию от встречи со своим. Рано или поздно ему придется вернуться домой. Не в закрытый мир, а в Размараль, где его всегда ждали.