Дитя ярости

Саймон обернулся и увидел, что королева, пошатываясь, стоит на коленях, обратив лицо к небу, а ее окружает ослепительно яркая сфера, вся будто сотканная из света. Кориен неистово колотил по ней кулаками, обжигая их, но не мог дотянуться до Риэль. Он царапал пальцами светящуюся стену, кричал и проклинал королеву, умолял ее остановиться.

Но все его проклятья и мольбы были бесполезны. Тело Риэль раскрывалось, как сияющий цветок, вытягиваясь в длинные потоки света, таяло на глазах, с кожи слетали искорки и тут же исчезали, как пепел, уносимый ветром.

Саймон отвернулся и прошептал принцессе:

– Не бойся. Я с тобой. И никому тебя не отдам.

Он закрыл глаза, прикусил губу, пытаясь отвлечься от отчаянных криков Кориена и невыносимого света, исходящего от королевы. Он направил мысли на северо-восток, в сторону Борсвалла. Вспоминая наставления в магической книге, он размеренно дышал, стараясь направлять энергию дыхания по всему телу, чувствуя ее поток вдоль каждого сухожилия, каждой кости.

Вот оно.

Он распахнул глаза.

Прямо перед ним в воздухе плавали тонкие призрачные светящиеся нити.

С бешено бьющимся сердцем Саймон одной рукой крепко прижал к груди принцессу, а другую вытянул вперед. Он прислушивался к голосу крови, ибо лишь кровь меченых знала, какую нить выбрать, и это было так же естественно, как ходить, глотать, дышать. Сквозь ночную мглу он пытался нащупать ниточки, связывающие здесь и там. Где-то перед ним лежала дорога, скрытая от его глаз, но, несомненно, известная силе, бушевавшей в его венах, и если только ему удастся найти нужную нить, то она развернется под его ногами, как ковер…

Наконец-то.

Одна из ниточек, светящаяся ярче других, танцевала прямо у его пальцев.

Саймон не осмеливался ухватиться за нее. Если он помедлит, или, наоборот, поспешит, если отвлечется хоть на секунду, нить ускользнет от него.

За его спиной королева кричала Кориену голосом, исполненным ярости:

– Ты больше не властен надо мной!

Времени для сомнений не оставалось. Саймон потянулся к светящейся струне, осторожно намотал на пальцы, словно это была прядь блестящих волос.

«Не торопись, – говорилось в магических книгах, – почувствуй свою нить. Чем больше ты с ней сольешься, тем с большей вероятностью она приведет тебя туда, куда ты хочешь попасть».

Саймон внимательно смотрел на нить, которую держал в пальцах, а в это время другие вспыхнули и переместились ближе к нему, словно его взгляд притягивал их магнитом.

Несмотря на то, что они обжигали нежную кожу ладоней, он собрал их все, удерживая в руках, усилием мысли направляя в холодную тьму ночи. Вскоре он сумел выстроить их в зыбкое колышущееся кольцо, за которым сквозь тьму простирался проход в неизвестность.

Первая нить – самая яркая – приблизилась к груди Саймона, прильнула к ней, кольнув, словно терновый шип, и он почувствовал, как неведомая сила слегка потянула его вперед.

Ощущение было весьма странное, и Саймон, смутившись, мысленно произнес: «Приветствую тебя».

Тяга тотчас же ослабла.

Зыбкое пространство за светящимся кругом из нитей слегка прояснилось, и Саймон увидел туманные очертания какой-то незнакомой местности: извилистую дорожку из черного камня, высокие узкие врата. Горы с заснеженными вершинами. Застывших в благоговейном ужасе солдат, кричащих что-то на гортанном борсвалльском языке, показывающих на него пальцами.

Каждая мышца в детском теле Саймона напряглась. С каждым вдохом мир вокруг становился все тусклее. Но, несмотря на это, его все сильнее захлестывала неудержимая радость. Он и представить не мог, что можно испытывать такое беспредельное счастье. Нелегко было повелевать этой силой, но все происходило естественно, ведь она принадлежала ему по праву.

А затем он услышал, как за его спиной королева Риэль выкрикнула какие-то слова, которые он не смог разобрать. Ее голос сорвался.

Безумные крики Кориена были исполнены нестерпимой муки.

Саймон сглотнул, чувствуя, как его окутывает леденящий ужас, словно рой жалящих насекомых.

Внезапно наступившая тишина поглотила все звуки – плач младенца, легкое жужжание светящихся нитей. Мир словно замер.

Саймон оглянулся и успел увидеть, как ослепительный столп света, исходящий из покоев королевы, прорвался сквозь ночную мглу, и небо посветлело, как перед рассветом. Саймон спрятал лицо, склонившись над младенцем, которого сжимал в руках, и продолжал размахивать в воздухе дрожащей рукой. Через мгновение мертвую тишину прервал оглушительный гул, от которого задрожали горы. Саймон едва устоял на ногах.

Казалось, половина замка ушла вниз. Воздух наполнился запахом гари. Одна из гор окружавшего столицу хребта рухнула, за ней вторая, третья…

«Держи ее крепче, – произнес все тот же высокий звонкий женский голос. – Ни в коем случае не отпускай».