Дитя камней

Ягуар пронесся под железнодорожным мостом, где меня останавливали двумя ночами ранее, и резко свернул на Кингсленд-роуд. Какой-то прохожий левитировал себя с нашего пути. Мы проехали мимо музея Джеффри. Мы проехали мимо новой мечети. Золоченые купола ее башен сверкали в свете наступающего вечера. Калиостро взглянул на меня в зеркальце заднего вида и сказал: "Наверное, вам интересно, зачем мне нужна эта книга."

"Фактически, я размышляю, почему вы считаете, что вам нужен я. С вашей глупой маленькой западней вы получили массу лишних хлопот, и вы не попросили ваше создание убить меня сразу, раз уж вы владеете моей книгой."

"Времена меняются, мистер Карлайл. Мы находимся в конце одной эры и в начале следующей. Время выбирать, на чьей вы стороне. Похожие на вас, кто пытается остаться нейтральным, кто претендует оставаться в стороне от мира, будут первыми павшими. Вам не кажется, что это поэтическая справедливость?"

"Я не усматриваю здесь справедливости, только усталые клише старого, побежденного наци, пытающегося отомстить своей бывшей Немезиде."

"Если б я хотел отомстить, мистер Карлайл, я отыскал бы вас более пятидесяти лет назад. Это не более чем счастливое совпадение. Я обнаружил, что у вас есть кое-что желаемое мне, а когда вы не согласились на мои весьма разумные предложения, я был вынужден просто забрать это."

"Я считаю, что это Миранда украла книгу. Вы не смогли найти мой дом, хотя несколько раз путались следовать за мной."

"Глупый камуфляж, ничего более."

"Камуфляж, который вы не смогли проницать, хотя Миранде это вполне удалось. Из нас троих кто в самой большей степени обладает тем, что вы называете могуществом?"

"Я взломал ваши препоны. Я установил ловушку."

"Которая совсем не поймала меня. У вас есть книга, и у вас есть я. Почему же не позволить девушке уйти? Она не участвует во всей этой глупости."

"Я сама умею присмотреть за собой", сказала Миранда.

"Хотел бы я, чтобы это оказалось правдой", ответил я.

Мы насквозь проехали Хэкни, промчались под эстакадами перекрестка с шоссе за парком Виктории в индустриальный район, названный именем мрачного, обуреваемого духами шекспировского принца. Донни Халливел тяжело выбрался из Ягуара и открыл ворота.

"Человек, заправляющий безопасностью этого места - один из помощников мистера Халливела", сказал Калиостро. "Его удивительно легко купить. Нас не побеспокоят."

Он проехал мимо длинных низких кирпичных навесов, где занимались делами в основном имеющими отношение к торговле автомобилями, и остановил Ягуар возле ограды, которая наполовину осев среди полоски травы и редких деревьев бузины, шла вдоль границы промышленного участка до края пересечения канала Херфорд-Юнион с судоходным отрезком реки Ли. Под угрозой пистолета Донни Халливела мы с Мирандой стали продираться сквозь узкую полосу колючего кустарника к буксировочной тропе.

"Крест Христа был сделан из бузины", сказал Калиостро, следуя за нами. "А Иуда на бузине повесился. Приятная симметрия, вам не кажется?"

"Более вероятно, что он повесился на фиговом дереве", сказал я, "потому что фиги родные в его стране, а бузина нет. И все же, если вы верите в подобного сорта вещи, говорят, что бузина защищает от колдовства. Эту мысль я нахожу ободряющей."

Воздух был жарким и душным, густым от запахов изобильной растительности и открытой воды. К западу низкие тучи разошлись и солнце горело в центре рваного клочка синего неба. На двухрядном шоссе, приподнятом над зазубренной линией крыш, сбежавшие осколки солнечного света блестели на крышах спешащих машин и грузовиков. Калиостро, держа портфель в одной руке, сделал полный поворот, вбирая в себя вид задворков промышленных зданий и кирпичные стены на другой стороне канала. Это было одно из тех печальных, грязных мест, которые не принадлежат никому, кроме умерших, однако здесь не было никаких ревенантов - даже самых мельчайших импов.

"Тихое местечко", сказал он. "Я надежно обеспечил, что нас тоже не потревожат. Любой пешеход или велосипедист, если они подойдут достаточно близко, обнаружат, что у них есть настойчивая нужда повернуть назад."

Он поставил портфель у ног, полез в пиджак, достал за голый хвост белую мышку и бросил ее на землю. Она побежала по буксирной тропе, вереща, как воробей. Он улыбнулся, увидев мое смятение, и сказал: "Думаю, вы уже встречались с существом, которому предназначено мое маленькое жертвоприношение. Застрели его."

Донни Халливел дернулся, как человек, внезапно вырванный из сна, поднял свой маленький пистолет и выстрелил. Пуля вонзилась мне в левое бедро. Она прошла мышцы насквозь, не повредив кости, но я все равно почувствовал, словно меня ударили раскаленной докрасна кочергой. Я инстинктивно схватился за место попадания, потерял равновесие и упал на спину в сухую траву.

"Вы должны были продать мне книгу", сказал Калиостро. "Я сделал вам превосходное предложение и честно выполнил бы его. Специально для такого дела у меня готовилось даже еще одно жертвоприношение. Но вы оказались слишком упрямы, мистер Карлайл, и упрямство довело вас до этого."