Дитя лагуны

Мик кожей ощущала наступление темноты — стало гораздо холоднее, и тело покрылось цепью мурашек. Если Мик посидит здесь еще пару часов, она окончательно замерзнет… И умрет от голода… Ведь она не ела с тех самых пор, как прилетела на Бора-Бора… Мик с тоской вспомнила о булочках, которые приносила ей улыбчивая стюардесса, и сглотнула слюну. Вот бы их сюда, в эту лагуну! Но, увы, это невозможно…

И почему только Пит задерживается? Они ведь обговорили время… Может быть, что-то случилось? А может быть, ему подвернулся более выгодный клиент? Но он не мог бросить ее здесь! Мик вспомнила, какими глазами смотрел на нее Пит, и отмела эту мысль. Нет, он на это не способен…

А что будет, если Пит не приедет? Неужели Мик придется провести здесь всю ночь?

Тонкая блузочка и шифоновая юбка едва ли уберегут Мик от холода. А что касается голода… Увы, Мик не умеет вылавливать рыбу из океана…

Мик с тоской посмотрела на пальму, растущую около спуска к лагуне. И почему только на ней не растут чизбургеры? Желательно двойные… Мысль о двойных чизбургерах с мелко нарезанным луком, утопающем в кетчупе и расплавленном сыре, еще сильнее разбередила голод. Сейчас Мик готова была отдать все, что угодно, за то, чтобы оказаться в теплом «Макдоналдсе», пропитанном ароматами готовящихся сандвичей…

— Вы все еще здесь? — раздался голос над самым ухом Мик.

Вырвавшись из сладкого плена макдоналдсовских грез, она обернулась.

Перед ней, едва различимый во мгле, стоял Эрик. В руках у него был топор, и Мик искренне понадеялась, что в генах Торланда не течет кровь тех полинезийцев, которые не гнушались человечинкой….

— Мистер Торланд? — спросила она, инстинктивно отодвигаясь назад, к спуску.

Эрик понял, в чем дело, покосился на топор и убрал его за спину. На его лице появилась веселая улыбка, которую Мик увидела впервые за недолгое время их знакомства.

— Да не бойтесь вы, — расхохотался он. — Я просто срезал парочку кокосов, только и всего. Между прочим, я сам чуть не испугался, увидев вас здесь. Думал, что вы давно уже уехали… Так что же вас задержало? Надеюсь, не упрямое желание расспросить меня?

— Н-нет, — покачала головой Мик. От волнения и холода она начала заикаться. — П-про-сто за мной не п-приехала машина…

— Ах, вот оно что, — нахмурился Эрик. — Только не говорите, что вы заплатили этому типу вперед. — По выражению, появившемуся на лице Мик, он понял, что именно так она и сделала. — Заплатили… Эх, вы, маленькая наивная мисс Кимри… Но утешьте себя мыслью, что вы — не первая…

— Что в-вы имеете в виду? — опешила Мик.

— Неужели вы до сих пор не поняли? — удивился Эрик. — А еще живете в городе… Этот ваш водитель оказался жуликом. Проще говоря, надул вас. Взял деньги вперед и не приехал. Так что напрасно вы его ждете, мисс. Он не вернется…

Осознав всю нелепость своего положения, Мик готова была разреветься. А Пит казался ей таким честным, надежным! Она-то думала, что его ухаживания — дань ее красоте… А он просто запудрил ей голову, чтобы облапошить! И, самое противное, что на все это ей открыл глаза Эрик. Эрик Торланд, который сегодня днем довел ее до белого каления…

— Но я не п-понимаю, — пробормотала Мик, с трудом сдерживая слезы. — Не понимаю, зачем ему это понадобилось? Я щедро с ним расплатилась, и п-потом… потом он не взял с меня даже тех денег, которые я предложила за ожидание…

— Глупышка, — не удержался Эрик, — он просто хотел втереться к тебе в доверие. Конечно, я не всегда так плохо думаю о людях. Но сейчас мне в голову не приходит ничего другого. К тому же о таких случаях мне часто рассказывал мой сосед.

Мик вспыхнула. Какое этот тип имеет право тыкать ей и называть ее глупышкой?!

— В-вы пришли, чтобы поиздеваться надо мной? — сухо спросила она и отвернулась. — Тогда уходите…

Ее губы, сложившиеся маленьким сердечком, тронули Эрика.

— Да будет вам, мисс Кимри, — примирительно сказал он. Хоть Мик и не видела его, но почувствовала, что он улыбается. — Вы все еще дуетесь? Поверьте, у меня есть причины ненавидеть журналистов. Но, подозреваю, вы не из них. Уж слишком вы наивная, Микаэла Кимри. Непрактичная…

— Вы оп-пять за свое? — не оборачиваясь, поинтересовалась Мик.

— А что, вас это обижает? Вообще-то, мне казалось, что наивность и непрактичность — это даже хорошо. Мне нравятся такие люди.

— Врете?

— Честное слово.

— Хотите сказать, что вам н-нравятся дурочки вроде меня? — хмыкнула Мик.

— Да… То есть мне нравятся бескорыстные девушки…

— А п-почему с утра вы рычали на меня, как лев, вырвавшийся из клетки?

— Потому что вы были одеты и накрашены, как заправская стерва, которая готова написать обо мне кучу небылиц, чтобы заработать на этом денег.

— А т-теперъ, когда я сижу здесь, жалкая, с растекшейся тушью и съеденной помадой, я нравлюсь вам больше?

— Да, — с подкупающей честностью ответил Эрик. — Я смотрю, вы совсем замерзли. Может быть, сменим место беседы? На побережье по ночам не жарко. И потом, вы наверняка проголодались…

Как ни странно, ответ Эрика заставил Мик рассмеяться. Его честность была лучше льстивых комплиментов.