Дитя любви

Оглядевшись, Пруденс налила воды из кувшина в миску и принялась раздевать детей и обмывать разгоряченные тельца. Даже постельное белье вымокло от пота. Надо было сменить его, но прежде всего — переодеть детей. Позвонив в колокольчик, Пруденс занялась поисками чистого белья и уже застегивала последние пуговицы, когда в комнату кто-то вошел.

Раздался изумленный возглас. Обернувшись, Пруденс в. первый миг решила, что графиня сейчас ударит ее. Холодные серые глаза источали злобу.

— Значит, я не ошиблась! — прошипела Амелия. — Ты со своим дружком принесла в этот дом заразу! — Поднеся подсвечник поближе к постелям, она принялась осматривать сыновей.

— Свет надо прикрыть, — быстро произнесла Пруденс, — он режет детям глаза.

— Ты осмеливаешься учить меня? Немедленно убирайся прочь, собирать свои пожитки! Больше ты не проведешь под этой крышей ни единой ночи!

— Амелия, дорогая, чем ты так взволнована? — Услышав знакомый голос, Пруденс испытала прилив облегчения. На пороге детской стоял Уэнтуорт. Чтобы скрыть радостный блеск глаз, девушка отодвинулась подальше в тень. Но ее смущение прошло незамеченным: Себастьян в упор смотрел на Амелию — графиня всем своим видом выражала ярость.

— Смотри, что ты натворил, Уэнтуорт! Твои драгоценные бродяги принесли в дом заразу! И теперь мои дети при смерти!

— По их голосам не скажешь, — невозмутимо отозвался Себастьян. Он говорил правду: услышав мрачное предсказание матери, все трое мальчишек вновь завопили. — Зачем тебе понадобилось пугать их? Детям нужен покой…

— А тебе-то что! — с горечью воскликнула графиня. — Я не поверила своим ушам, когда узнала, что ты привел в дом двух беглых оборванцев, и вот результат! Теперь от твоей глупости пострадают все родные!

Не отвечая ей, Уэнтуорт обернулся к Пруденс:

— Где няня?

— Она больна, милорд. Кажется, это корь.

— Ты когда-нибудь болела корью?

— Да, сэр, несколько лет назад на фабрике была эпидемия. Переболела и я, и Дэн.

— Значит, теперь вам ничто не угрожает. Ты довольна, Амелия? Ни Пруденс, ни Дэн не могли заразить детей.

— Паршивцы! — дрожащим от ярости голосом выпалила графиня. — Еще неизвестно, чем они больны. Где уверенность, что это корь? А если оспа?

— Замолчи! Истерика тут не поможет. Прежде чем поднимать панику, покажи детей врачу.

— А эта девчонка пусть уйдет! — выкрикнула графиня. — Я не позволю ей подходить к моим детям…

— Ты намерена ухаживать за ними сама? — бесстрастно осведомился Себастьян.

— Разумеется, нет! Я найму другую няню. И потом, Фредерик придет в бешенство, если узнает, что я подпустила к детям нищенку!

— Может быть, спросим об этом у него? — обманчиво-сладким голосом произнес Себастьян. — Уверен, он не против.

— Няня уже и так больна, — возразила графиня. — С ней ничего не сделается…

— Мадам, ей нельзя вставать с постели. — Пруденс и представить себе не могла, что невинное замечание навлечет на нее такой гнев.

— Молчать, негодная девчонка! Не смей вмешиваться! Ты что, не слышала? Я велела тебе собирать пожитки!

Себастьян уставился на нее в упор так, что Амелии пришлось отвести глаза.

— Насколько мне известно, хозяйка в этом доме — моя мать, — сухо заявил он. — Не припомню, чтобы она отдавала подобное распоряжение.

В их скрестившихся взглядах горела нескрываемая вражда. Помедлив секунду, графиня с искаженным яростью лицом вылетела из комнаты.

— Мама сердится? — прошептал детский голосок.

— Ей грустно, что вы заболели, но вы скоро поправитесь. — Пруденс ободряюще улыбнулась мальчикам и почувствовала прикосновение горячей ладони к плечу.

— Ты не могла бы немного побыть с ними? А потом я что-нибудь придумаю…

— Прошу вас, не беспокойтесь, сэр. Я привыкла ухаживать за детьми. Если леди Брэндон позволит мне на время прекратить работу в библиотеке, здесь я справлюсь сама.

— В этом я ничуть не сомневаюсь. — Себастьян смотрел ей в глаза. — Дорогая, не знаю, как сказать… пожалуй, не стоит и пробовать… — его голос дрогнул. Пруденс покраснела и отвернулась. Чтобы скрыть смущение, она обратилась к мальчикам:

— Мы славно проведем время. Я знаю много увлекательных историй. Вам известно, что в Холвуде живет великан? Его зовут Джон. Он способен одним махом разделаться с двумя разбойниками.

— А ты покажешь его нам?

— Конечно, — подхватил Себастьян. — Но сначала вам надо поправиться, а для этого полежать в постели день-другой.

— Дядя, вся постель вымокла…

— Это поправимо. — Не долго думая, Себастьян подхватил с кроватей двух младших мальчиков, перенес их на древний диван и укрыл покрывалом. — И ты беги сюда, Криспин. Втроем вы живо согреетесь. — Он обернулся к Пруденс: — Постельное белье хранится в сундуке у окна, — и, не дожидаясь ответа, принялся срывать с постелей промокшие простыни.

— Я сама все сделаю, милорд. Вам вовсе незачем…

— Вдвоем получится быстрее, — отозвался Себастьян. Девушка удивленно заморгала: не может быть, чтобы ему приходилось стелить постели… Заметив изумление на ее лице, Себастьян в притворном недовольстве покачал головой. — Дорогая, пора бы и догадаться, что я отнюдь не оранжерейное растение.