Дитя Меконга

— Но и не враг. Ложись, давай, — Нок снова хлопает по кровати, а затем и вовсе тянется и отгибает край одеяла. — Ты мне помог, и позволять тебе спать на полу неправильно, но и сам я на пол не пойду. Так что давай ложись и выключай свет. Тебе утром ещё в университет. Хотя тренировку придётся пропустить.

Тонг всё-таки сдаётся, послушно забираясь под одеяло, и, под насмешливое: «Вот умница, Нонг», выключает светильник. Следом гаснет и второй, погружая комнату в темноту.

— Спокойной ночи, — желает Нок и Тонг отзывается таким же тихим: «Спокойной ночи», повернувшись на бок и закутавшись, привычно подтягивая колени к груди.

В сон он проваливается под тихое шуршание работающего кондиционера.

Глава 5

Он выскакивает из машины, громко хлопая дверцей и даже не обращая на это внимания. Так же как не обращает внимания на сильный дождь и на промокшую до нитки одежду, что неприятно липнет к телу. Всё его внимание отдано одной единственной цели — невысокой, вымокшей худощавой фигуре в синих шортах и белой рубашке с коротким рукавом.

— Нонг, вернись в машину, — требует он, быстро нагоняя фигурку мальчишки и ловя пальцами мокрое запястье.

«Нужно уходить!» — бьётся в голове мысль, когда он, подняв взгляд, обнаруживает идущих в их сторону мужчин.

Две неброско одетые фигуры, будто не страшатся дождя или и вовсе его не замечают. Слишком уж медленно и спокойно они приближаются. Он пытается разглядеть их лица или хотя бы детали, но фигуры будто размывает дождём. Не понять, не рассмотреть…

— Не хочу, — мальчишка дёргает рукой и запястье выскальзывает из мокрых пальцев, только не убегает, а разворачивается.

Вот его лицо он прекрасно видит, оно кажется до странного знакомым, только вспомнить, кому принадлежит, никак не получается.

— Не пойду, пока не пообещаешь, что пойдёшь в университет… И имей в виду, тебе придётся выполнить обещание, потому что…

Мальчишка не успевает договорить, а он пообещать или отказать. Ведомый каким-то шестым чувством, он вновь вскидывает взгляд на размытые невзрачные фигуры. Одна из них замахивается, будто собирается кинуть камень, и в чёрной кисти что-то сверкает.

Его сердце в испуге заходится от одного взгляда на пущенный чёрной рукой клинок. Сейчас он не переливается, не искрится, потому что нечему отражаться от светлой, будто бы полупрозрачной поверхности.

Схватить за руку и дёрнуть к себе, прикрывая…

Он действует не думая, и лишь успевает выставить вперёд руку, будто это сможет остановить летящий на них клинок. Будто…

Его, как от толчка, ведёт в сторону мальчишки, а следом приходит боль, срывая с губ глухой стон. Она разрастается, пронизывая тело насквозь, а по инстинктивно приложенной к животу ладони струится что-то горячее…

Ноги подводят, подгибаясь в коленях и единственным, что удерживает его от падения, оказывается мальчишка.

— Пи!..

Вдох — как глоток воды для мучимого жаждой. Тонг хватает ртом воздух и никак не может надышаться, будто и не дышал до этого вовсе.