Дитя мое

Взявшись за руки, они пробирались сквозь толпу, и Джек удивлялся тому обстоятельству, что Натти ничего ему не говорит о своих ближайших планах. Учитывая, что молчаливость никогда не была ее сильной стороной, его, похоже, ожидает большой сюрприз. Джек терялся в догадках, что же задумала его маленькая приемная дочурка.

– Сейчас у меня сердце не выдержит! – воскликнула девочка, останавливаясь перед искусно выставленными на продажу шоколадными конфетами.

Под стеклянными колпаками красовались трюфеля и тоффи[41] в красочном оформлении из грудок морской соли и съедобных цветов. Наморщив носик, Натти сложила ладони в молитвенном жесте.

– Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

Она на самом деле думает, что он может отказать ей в день своего рождения? Они купили коробку с разнообразными сладостями у веселой девушки, судя по возрасту, студентки колледжа, которая, обменявшись с Натти парой фраз, тотчас же разглядела в ней родственную душу. Она позволила девочке попробовать больше шоколадных конфет, чем любая другая продавщица любой другой девочке. Уж слишком комичной была серьезность, с которой Натти дегустировала шоколад. В конце концов девочка остановилась на десяти своих самых любимых сортах конфет.

– Растяни их надолго, – предупредил Джек Натти, протягивая студентке-продавщице двадцатку, а та уже рылась в деревянном ящичке в поисках сдачи.

– Одна конфетка в день, – пообещала девочка.

«Как бы не так», – подумал Джек, вспоминая все тайнички в комнате Натти.

Поблагодарив продавщицу, он потащил племянницу к следующему киоску, торгующему калейдоскопами ручной работы.

В половине двенадцатого, когда Джек с Натти стояли перед горками экологически чистых персиков, абрикос и питахайи[42], к ним подошла Сан. На сестре была свободного покроя шелковая блузка, узкие штаны и сандалии на ремешках.

– Прямо не верится! – обнимая сестру, воскликнул Джек. – Не ожидал тебя здесь встретить!

Сан ему подмигнула.

– Чистая случайность, братец.

Натти вцепилась дяде в руку.

– Только ничего не испорти, папа.

Вместе они направились к киоску, торгующему любимым мылом Сан и прочими банными принадлежностями. Там сестра немного поболтала с продавщицей, попутно сделав заказ на крупную партию пенного препарата для ванны из лаванды и гибискуса.

– Никогда не рано подумать, что же будешь дарить на Рождество, – подмигнув Натти, заявила она.

Вскоре после полудня Натти протянула дяде яркий шутовской колпак в розовый, ярко-красный и желтый горошек.

– Ты должен его надеть! – с ликованием воскликнула девочка.

Джек уставился на дурацкий колпак.

– У всех на виду?

– Конечно! У всех на виду!

Он надел колпак. Упругая эластичная резинка вонзилась в подбородок. Сан и Натти, не говоря уже о людях из толпы, смотрели на него во все глаза.

– Я просто смешон в этом.

– Ага, – улыбаясь, согласилась Натти.

– Не смешнее, чем в любой другой день года, – шутливо толкнув брата кулаком, сказала Сан.

Натти пришла в неописуемый восторг.

– Ты очень похож на шута!

Джек рассмеялся. Сан подхватила брата под правую руку, Натти – под левую, и они бодро зашагали по улице. Джек прилагал немалые усилия для того, чтобы шутовской колпак не сполз набок.

Предоставив продавцам паковать свои товары до следующего базарного дня, они свернули направо и оказались в его любимом мексиканском ресторанчике. Стоя в центре зала, черноволосый хозяин с тонкими усиками поприветствовал посетителей с таким видом, словно наперед знал об их появлении. Так оно и было. Отдельную кабинку за перегородками в глубине помещения украсили ко дню рождения Джека. Помимо всего прочего, там висели вымпелы и воздушные шарики, а стол был усыпан конфетти. Под ним лежали подарочные коробки, завернутые в разноцветную бумагу и повязанные лентами.

Сняв с носа солнцезащитные очки, Сан прошептала на ухо брату:

– Ты ведь такого приема не ожидал?

Натти прыгала, словно кенгуру, и галдела, считая, что сейчас самое время для подобного поведения, пока Сан не шикнула на нее.

– Ай-ай! – воскликнула Натти, впрочем не теряя хорошего настроения.

– Спасибо, – сказал Джек, улыбаясь приемной дочери.

Та шутя надула губки.

Официантка, одетая в бордовый фартук и платье с цветочным рисунком, подошла, чтобы принять заказ. С ручкой в одной руке и блокнотиком в другой она застыла подле Джека. Мужчину удивило, что первым спрашивают его (как-никак, леди должны быть первыми), но потом Джек решил, что сегодня его день рождения.

Склонившись, он прочел в меню:

– Куриные буррито[43]. Экстра-острые.

Официантка, закусив губу, принялась строчить в блокноте… Только теперь Джек заметил, что Натти смотрит на него с таким видом, будто она вулкан, вот-вот готовый извергнуться. Ее глаза расширились, а нос сморщился так, словно она почувствовала запах ненавистной зеленой фасоли.

– Что смешного? – спросил Джек.

Сан толкнула его локтем.

– Что?

Натти вскарабкалась на сиденье и встала на него коленями, опершись локтями о стол. Подбородок она положила на две сцепленные замком ладони, немного склонив головку набок.

– Что-что, папочка?

– Натти, солнышко, в чем дело?