Дитя моря

   Марина нашла Игнасио на берегу, где он любил смотреть на океан.

   Игнасио и Марина гуляли по берегу и слушали шум прибоя. Шелест листвы деревьев вторил плеску волн. Вечер был прекрасный. Стояла чудная погода.

   - Знаешь, Марина, после нашей поездки в Лагуш я написал Элегию, - сказал Игнасио, - меня как будто осенило. Мне вдруг снова захотелось писать, как будто какая-то сила заставила меня сесть за рабочий стол. Хандра миновала, я снова полон сил и решимости работать, писать романы...

   - Прочитай мне Элегию, пожалуйста...

   - Это маленькое эссе. Очень сентиментальное, полное чувств и экспрессии... Не знаю, понравится ли оно тебе...

   - Ты хочешь сказать, что это очень личное? Не предназначенное для посторонних ушей.

   - Возможно... Тогда, в Лагуше, мы были так счастливы с тобой. Потом был вечер в кафе, мы слушали фаду. Марина, ты была такая трогательно-нежная. Можно сказать, беззащитная... Я видел твои восторженные глаза, вызванные этой музыкой. Я сам был пленен этой музыкой и... тобой. Под наплывом чувств родились такие строки, которые я назвал Элегией. Слушай... "Она была прекрасная Скрипка. Тонкая и нежная. Вся гладкая и чувственная. Он был великолепный Музыкант. Длинный, худой, с взлохмаченными волосами. Он приходил и брал в руки свою изящную Скрипку. От прикосновения его длинных нежных пальцев она вся трепетала, сладостная дрожь проходила по ее телу. Он долго и вдохновенно настраивал ее. Затем начинал играть. От прикосновения его смычка она издавала сладостные и томные звуки. Тихая и радостная музыка лилась вокруг. Он то осторожно пощипывал струны, то вдруг решительно ударял по ним. Это были увертюры страсти, симфонии любви.

   Скрипач играл не по нотам. Вдохновение касалось его души, и ни одна ночная симфония не была похожа на другую. Иногда к ним присоединялся хор птиц, если это было утром. Их увлеченное щебетание органично вливалось в звучащую мелодию. А ночью их сопровождением были песни сверчков или первых петухов.

   Скрипка ласково и страстно отдавалась своему повелителю, скрипачу. Она его любила и открывала все секреты своей чувственной души. А он долго и нежно играл на ней. Это было слияние двух душ. Она была Скрипка, он был Скрипач, а их музыкой была любовь..."

   Марина стояла как завороженная, то ли красота ночи, то ли красота строк о любви пленили ее сердце. Ей не хотелось нарушать сладостное молчание. Игнасио первым нарушил тишину:

   - Марина, эти строки я посвятил тебе...

   - Ты сравнил меня с скрипкой... Это очень поэтично.

   - Согласен, поэтично... С тобой я становлюсь сентиментальным.

   - Ты боишься своих чувств?

   - Я не хочу оголять свои чувства перед публикой, на показ. Раскрывать до конца свою душу перед читателями... Что-то должно оставаться личным, только твоим, куда нет входа посторонним.

   - Сейчас это очень модно. Многие, наоборот, стараются раскрыть как можно больше своих секретов перед светом, дабы изумленная публика пала к их ногам.

   - Я не хочу так поступать...

   - Но если ты боишься открыться перед читателем, тогда он почувствует фальшь. Книги не будут продаваться.

   - Они итак не очень продаются, - с иронией в голосе сказал Игнасио. - Я не отношусь к категории модных писателей, не принят в "великосветской" тусовке. Можно сказать, я неудачник...

   - Не говори так, Игнасио. Ты в поиске, и это самое важное. Ты хочешь, творить, а не писать конъюнктуру... То что модно или выгодно, или написано под заказ... Трудно быть модным писателем, и талантливым одновременно. Ты хочешь быть творцом, а не ремесленником, а это уже многого стоит. Значит, ты сможешь написать роман, который всколыхнет души читателей, пробьет брешь в их очерствелых душах, привыкших читать простенькие детективы, где не надо ни о чем думать, или пустышки-однодневки фэнтези, или... в общем, всю ту литературу, которая заполонила весь мир в последнее время. Такое впечатление, что эти романы пишут разные авторы, но по одним лекалам...

   - В общем, ты считаешь, что для меня еще ничего не потеряно? - улыбнулся Игнасио.

   - Я хочу сказать, что у тебя все получится. Я верю в тебя и в твой талант.

   - Ты моя муза, Марина. Мы с тобой - слияние двух душ.

   Игнасио обнял Марину и поцеловал. Она ответила на его поцелуй...

   ...Это было сверх его сил, смотреть, как те двое обнимаются и целуются на берегу. Герман скрипнул зубами, это было мукой наблюдать, как Марина обнимается с другим мужчиной. Герман сидел в машине неподалеку, наблюдая за происходившим. Он решил, что настало время положить этому конец.

   - Рома, ты иди и приведи сюда Марину! - зло сказал Герман.

   - А если она начнет упираться? К тому же, она там не одна, - недоуменно уставился на шефа Рома.

   - Если надо, силой приволоки ее! Слышишь! - набросился на того Герман. - А ты, Степаныч, разберись с ее дружком. - Герман пристально посмотрел на Степаныча. - Ну, не мне тебя учить, как поступать в таких случаях. И сделайте все быстро, надо побыстрей отсюда уезжать, а то местные могут кинуться.